Вредители
Шрифт:
Кимитакэ не очень понимал, зачем он это слушает. Но раз продавец говорит, значит надо.
– Кому здесь соевый соус?- внезапно послышалось со спины.
Кимитакэ обернулся и увидел двоих парней в пальто, вроде тех, на кого он обратил внимание с самого начала.
Только теперь в их руках было по бамбуковой палке, а лица сделались особенно свирепыми.
…А голос со столба продолжал вещать, всё такой же громкий и восторженный:
– С тех пор как Япония, начиная с эпохи Мэйдзи, показала всему миру свое действительное, искреннее
При рассмотрении и других государств, действующих на международной арене, мы видим, что нигде нет императорской нравственности.
В Китае уже в течение двадцать лет беспрерывно господствует беспорядок, там до сих пор нет даже центрального правительства и нет самой сути государства. В Китае произвольно игнорируются договоры, которые надлежит строго соблюдать по международному публичному праву. Там постоянно нарушаются законно приобретенные Японией права и интересы. К тому же там проводятся такие антияпонские действия, что даже в учебниках для начальных школ откровенно пишется против Японии.
В Индии под гнетом Англии страдает более трехсот миллионов человек, и она теперь лицом к лицу стоит перед серьезным кризисом.
Как в Средней Азии, так и в Сибири не найдется даже одного куска свободы. И Монголия тоже как будто превратилась во вторую Среднюю Азию. Таким образом на континенте Восточной Азии, кроме Японии, самостоятельным государством является только Сиам.
Нам очень жаль, что Китай до сих пор не понимает искренности Японии и напрасно прибегает к помощи Европы и Америки, что он все еще продолжает играть в техническую дипломатию, становясь с каждым годом во все более невыгодное для себя положение.
Поверхностным взглядом или сознательным искажением действительности является представление о том, что Япония является милитаристской страной и проводит агрессивную политику. У Японии нет других намерений, как всеми силами реализовать свой основной идеал — сохранение мира.
В маньчжурском инциденте Япония прибегла к вооруженной силе. Но это означает, что Япония взяла в свои руки меч для того, чтобы спасти многих, принеся в жертву одного…
17. Фарфор и свинец
Эти двое с бамбуковыми палками казались близнецами - хотя один был ощутимо старше, и выше, и, конечно, опасней. У обоих на лицах - то особенное выражение, какое бывает после тяжёлого детства и порочной юности.
И они приближались.
– Эй, эй,- Кимитакэ, отступил к стене склада и заслоняясь портфелем, словно щитом.
– Тише ты!- произнёт тот, что был справа,- Делай, что сказано и нечего тут шуметь! Идёшь с нами.
– Мне только соевый соус нужен!
– Вот и расскажешь.
– Да почему вы не можете
– С ним всё в порядке. А вот тебя ещё проверить надо.
Кимитакэ вдруг понял, что не знает подходящего ответа. Он понимал, что пока ещё не сделал ничего плохого и даже не нарушил ни одного из неписанных здешних правил. И догадывался, что подозрения вызвала школьная форма.
Но это значило, что никакие слова тут уже не помогут.
А ещё он догадывался, что уже много дней здесь не было происшествий. И показательная расправа, пусть и не до смерти, будет очень поучительна для торгашей. Чтобы даже не рискнули задуматься, что на таком рынке разрешается торговать в долг.
Быть показательным, само собой, не хотелось. Но что с этим делать - непонятно. Вжимаясь в колючую от осевшей пыли стену, Кимитакэ понимал, что не получится даже откупиться. Деньги они, конечно, возьмут с удовольствием - но потом всё равно станут бить, хорошо так, со знанием дела, чтобы что-нибудь так и осталось сломанным..
Нужен ответ. Такой ответ, чтобы даже они поняли. Но какой?
(Конечно, хорошо бы шибануть их огненной печатью. Но времени на каллиграфию нет, да и кисть с чернилами внутри портфеля)
И тут грянул выстрел.
Совсем близко. Так близко, что крохотный смерч песка взвился как раз между левым и правым громилой с бамбуковой палкой.
Они обернулись одновременно - словно это было движение в танце. Кимитакэ тоже посмотрел в ту сторону.
Там стоял Юкио. Всё такой же прекрасный, и словно бы нетронутый пылью из-под ног и копотью с железной дороги, он не просто стоял посреди рынка - а просто попирал его ногами.
А в руке у него был револьвер.
– Ты с ним, что-ли?- наконец, решился спросить тот, что был старше.
Теперь уже им приходилось искать нужные слова - и было заметно, что даётся это непросто.
– Бросайте дубины!
Те подчинились.
– Давайте нам соевый соус,- ответил Юкио совершенно спокойным, обычным голосом,- раз не умеете его продавать. И мы уйдём, и всё станет по-прежнему.
– А мы здесь просто так, для порядка,- ответил тот, что был слева,- Это вот он продаёт,- и указал в сторону старика.
Кимитакэ отлип от стены и снова вышел к киоску. Только за прилавком теперь никого не было, кроме зловещего полумрака.
– Вставайте, дедушка,- скомандовал Юкио,- неприлично вам на полу валяться.
Дедуля показался из-за керамического заграждения. В руках у него была здоровенная армейская винтовка старого образца и её дуло было направлено прямо в голову обомлевшему Кимитакэ.
– А вы умеете с ней обращаться?- осведомился Юкио, не опуская револьвер.
– Я с ней ещё с русскими воевал,- ответил старичок и усмехнулся.
Юкио повернулся к громилам и покачал револьвером.
– Отведите меня к вашему главному,- скомандовал он,- Пусть он поможет нам купить соуса. Есть возражения?