Вредители
Шрифт:
– …Однако я этого не сделаю,- Кимитакэ старался говорить как можно невозмутимей, чтобы другим пассажирам быстро надоело прислушиваться,- Потому что не собираюсь тебе подчиняться!
– Какие мы грозные! Ты боишься отца больше, чем неизвестности.
– А ты боишься опять попасть в руки кого-то, кто твёрдо знает, что ты такое и почему тебя нельзя выпускать?
– А ты тоже боишься!
– Все боятся,- заметил Кимитакэ,- Война идёт.
– Ещё больше, чем погибнуть под бомбами,- продолжала коробочка.- ты боишься встретить выпускной девственником. Особенно будет забавно, если
– Ты, похоже, уже и за императора думать научилась.
– Да мне и за тебя думать достаточно, чтобы всё это угадать. Всё видно на много лет вперёд, словно стоишь на горе лицом к морю. Придётся тебе ночью перед выпуском в бордель со всех ног бежать. Если что, выбирай самую некрасивую. И обойдётся дешевле, и такие обычно старательные.
– Ты говоришь некрасивые вещи.
– Ты будешь не в том положении, чтобы услаждать чувство прекрасного. Живут же коты без чувства прекрасного. Живут и вполне размножаются.
– А может я не хочу только этого?
– А может у тебя и обычной потребности нет? Конечно, это удобно. Экономия денег и больше времени для учёбы…
– Ты можешь знать моё имя, но не можешь знать моих потребностей.
– Как же, как будто мужчинам что-то другое надо…
– Мужчинам иногда просто интересно,- нравоучительно произнёс Кимитакэ,- Утолить интерес - вот подлинная победа в любви. Точно так же национальные интересы движут целыми государствами. Европейцу интересны японцы, японцы интересуются европейцами. Мужчинам интересны женщины, женщинам интересны мужчины. В последнее время дошло до того, что всё больше жителей Земли интересуются внеземными цивилизациями. Потому что опасаются, что прилетят какие-нибудь марсиане - и покорят, как это описано в известной книжке “Война миров”.
– А зачем европейцы стремятся покорить вас, японцев? И зачем мужчины стремятся покорять женщин?
– Ну, с женщинами, скажем, можно поразвлечься.
– Поразвлечься с женщиной можно и за деньги.
– Поразвлечься - но не покорить. Это разные вещи.
– Ну, вот покорить-то тебе и не светит. Ты слишком послушен. Смирись!
– Это тебе, госпожа коробочка, предстоит смириться - с тем фактом, что мы приехали!
Тоненький павильончик остановки почти терялся среди пёстрых реклам.
Ухватив коробочку покрепче, Кимитакэ всё глубже уходил в переулки Дайканъямы. Не то, чтобы он помнил маршрут - но знал примерное направление. И сам не понял, как оказался между парковой оградой и глухой стеной вонючей фабрики - а прямо ему навстречу подтягивалось человек десять из местной молодёжи. Они его определённо заметили и приближались, зажимая в кольцо.
Выглядели
Похоже, эти ребята собирались тут, поблизости, в парке Сагояма - но вовсе не для того, чтобы при случае полюбоваться на Фудзи.
– Привет всей честной компании,- произнёс Кимитакэ и посмотрел на коробочку. Но коварная собеседница не издала не звука.
Похоже, это не то оружие, которым получится сражаться.
Но из другого оружия у меня есть только газета.
– Ну, типа, привет,- усмехнулся тот, кто уже подошёл и встал ближе всех.
Каллиграф поискал взглядом среди них вожака - но не нашёл. Да уж, искать ключ в иероглифе куда проще…
– Вам что-то от меня надо?- спросил он.
– Мы так, посмотреть, что делать будешь.
Клетчатые подходили всё ближе.
– Пожалуй, я сделаю журавля,- ответил Кимитакэ. Едва заметным движением опустил коробочку на асфальт. Развернул газетный лист, потом сложил по диагонали, потом ещё раз по диагонали. Снова развернул и принялся складывать.
Он знал нужные движения с детства, но почти никогда не делал их на таком большом масштабе. Да уже в окружении ребят, у которых были даже не бамбуковые палки для установления порядка, а ножики и заточки.
Наконец, гигантский журавль был готов. Оставались два последних штриха. Кимитакэ выхватил из кармана деревянную коробочку с набором для каллиграфии, вытряхнул ещё влажную кисточку и одним махом поставил на крылья и голову журавля едва заметные и неодинаковые значки.
Потом подхватил журавлика, поднял над головой - и толкнул его вверх. Журавлик полетел вперёд, забираясь всё выше, а потом лихо сделал круг над очумелыми дырявыми кепками и полетел в парк, ловко лавируя среди деревьев.
– Ловите!- закричал Кимитакэ, размахивая кистью, словно дирижёрской палочкой,- Видите - улетает.
И вся клетчатая толпа ломанулась следом. Ловко и бесшумно, словно обученные солдаты, они перемахивали через кованую ограду и устремлялись в погоню за коварной бумажной птицей, которая планировала где-то впереди. Не прошло и минуты - а на заасфальтированной площадке под фабрикой никого не осталось.
Так что Кимитакэ продолжил свой путь и спустя каких-то пятнадцать минут добрался, наконец, до фонарей на воротах особняка семьи Накамото.
22. Дочь банкира
Особняк банкира Накамото строили ещё в эпоху Тайсё - и явно собирались жить в нём десятками поколений. Выстроенный в традиционном стиле, внутри он мог быть переделан в любой момент, подчиняясь изменчивому ветру времени.
Высокое, в два этажа основное здание окружала одноэтажная галерея с отдельной двускатной крышей. Изгиб крыши был настолько старинным и изящным, что особняк невольно напоминал храм.
Вокруг дома - небольшой сад. Но в отличии от того условного сада, что был возле унылого особняка, где размещалась контора услуг по испарению, этот был хоть маленький, но настоящий - с замшелыми деревьями, тщательно подстриженными кустами и даже журчанием невидимого ручейка в глубине.