Время черной звезды
Шрифт:
Подойдя поближе, Нестор зорко глянул ему в лицо.
– Жара нет. Хорошо. Но укол я тебе все-таки сделаю.
– Да сам я сделаю, шприц только наполни.
– Твои указания – это как раз то, чего мне сейчас не хватает…
Зажимая рот обеими руками, Ника отошла к окну.
Вечерний сад был настолько красив, что у нее перехватило дыхание: земля, припорошенная снегом, расчищенные дорожки… обрамляющие эти дорожки маленькие фонарики в виде светящихся пирамид… Покрытые тонкой корочкой льда ветви деревьев и жесткие листья кустарников выглядели так, словно их обмакнули в расплавленное серебро.
– …а на ночь, – приятным рокочущим басом говорил Нестор, – смажь ему все больные места вот этой мазью. Вероника! Ты меня слышишь? Вероника!
– Ой! – Она стремительно обернулась. – Я немного…
Нестор смотрел на нее очень внимательно, как будто пытался определить, в своем ли она уме.
– Извините. Я немного задумалась.
– Вот этой мазью. – Он показал ей широкую низкую баночку. – Я ставлю ее вот сюда, смотри. Справишься?
– Да. – Ника энергично кивнула. Подумала и кивнула еще раз. – Конечно. Не думаю, что это будет трудно.
– Я начинаю волноваться, – проронил Деметриос, сидя на кровати и натягивая джинсы.
Вся его одежда была уже выстирана и выглажена. Ника подумала о своей одежде, прежде всего о необходимости добраться до нее… но эту мысль вытеснила другая. Известно ли Нестору о том, что вчера или позавчера в Дельфах-под-Дельфами погибли пятеро мужчин? И еще один, предназначенный в жертву, захвачен менадами. Наверняка. В противном случае как они трое – Деметриос, Ника и Филимон – оказались здесь? Царственная невозмутимость Нестора рождала безотчетное желание доверять ему, положиться на него, следовать за ним куда угодно. С другой стороны, Ника помнила, что совсем недавно такое желание вызывала у нее и Феона. Неужели у каждого человека имеется вот такое кошмарное «второе дно»?
– Дионис распахивает наши бездны, – тихо сказал Деметриос.
Он уже стоял рядом с ней, в джинсах и рубашке навыпуск.
– Я скажу Эноне, чтобы накрывала на стол. Спускайтесь, – с этими словами Нестор покинул спальню.
– Он хочет, чтобы ты убил Андреаса, – произнесла Ника, причем ей показалось, что это сделал за нее кто-то другой.
– Я знаю, Вероника.
– Этого же хотят его жена, его дочери… Эринна, Феона… – Губы шевелились помимо ее воли. – Чтобы ты убил его и занял место… может, не верховного жреца, но…
– Я знаю.
Она заставила себя стряхнуть наваждение и вдуматься в собственные слова.
– Андреас всегда был тираном, не так ли? Его ненавидели и боялись. А когда появился ты, они увидели возможность… О, Дмитрий! Они хотят сделать тебя тем ружьем, которое долго висит на стене, но непременно выстреливает в конце спектакля.
Он тяжело вздохнул. Ласково сжал ее руку.
– Я все это знаю, не беспокойся.
– И все же попытаешься его убить?
– Да.
– Это будет цена нашей свободы?
– По большому счету, да. – Он вздохнул еще раз и пригладил ее растрепанные волосы. – Там, в святилище… Филимон увидел, что к тебе направляется Андреас, и увидел, что я это увидел. Он овладел тобой не только потому, что ты возбуждала его как женщина, но и потому,
– Понятно.
– Тогда одевайся и пойдем вниз. Я голоден, как волк.
Ника опасалась, что, спустившись в столовую, они застанут семейство в полном сборе, но Хлоя, Леонора и София выпорхнули поочередно из недр дома, поприветствовав еще не вполне пришедших в себя гостей и вновь разлетелись кто куда. Бережные объятия, взволнованные речи, непрошенные слезинки – во всем неподдельная искренность, никакого притворства! Между тем все эти люди видели в Деметриосе убийцу, будущего исполнителя их коллективного приговора. Ладно. Поужинать удастся в спокойной обстановке – и на том спасибо. Ника начала понимать мудрость Скарлетт, ее фирменное «я подумаю об этом завтра».
За столом друг против друга сидели Нестор и Филимон, оба пили анисовую настойку. При виде дамы Нестор учтиво привстал, Филимон же вышел из-за стола, поцеловал даме ручку, затем, повернувшись к Деметриосу, оглядел его с головы до ног. Не прикасаясь. Его широкая грудь ходила ходуном, натягивая ткань рубашки так, что казалось, пуговицы вот-вот с треском полетят в разные стороны. Глаза блестели от непролитых слез. Деметриос шагнул вперед и крепко пожал его руку.
– Все в порядке, друг мой. Все в порядке. – Он говорил по-гречески. – Нам надо многое обсудить, поэтому я прошу тебя остаться. Мне нужна твоя помощь.
– А сейчас будем ужинать, – добавил Нестор. Слегка развернулся вместе со стулом в сторону кухни. – Энона! Подавай горячее. Я открою еще бутылку вина.
Ужинали долго, часа полтора или даже два. Расправившись со своей порцией салата и петуха, Деметриос осторожно откинулся на мягкую спинку стула и закурил сигарету. На его худом изможденном лице отражалась вся боль – и та, которую он недавно пережил и еще не успел забыть, и та, которую он чувствовал сейчас и уже не скрывал. Ника не принимала участия в разговоре, и даже когда мужчины перешли на английский, продолжала молча клевать сырный пирог. Она навострила уши только дважды: первый раз при упоминании Феоны и второй раз при упоминании Иокасты.
– Они все убрали, – ответил Нестор на вопрос Деметриоса. – Феона и ее девочки.
– Хорошо убрали?
– Да. – Нестор улыбнулся. – Хлоя проверила.
Эта его улыбка заставила Нику похолодеть.
Дионис распахивает наши бездны.
Теперь можно было не сомневаться, Нестор знает все.
– Они захоронили тело Иокасты?
– Еще нет. Феона сказала, быть может, ты захочешь прийти попрощаться с ней.
Деметриос весь ушел в созерцание колечек дыма. Нижняя губа его опять кровоточила, пятная край бокала и фильтр сигареты.
– Я советую тебе воздержаться от этой прогулки, – мягко произнес Нестор. – Я советую тебе это как глава рода.
Деметриос моргнул, и Ника поняла, что это серьезно.
– Как глава рода ты можешь просто приказать.
– А ты подчинишься?
– Конечно. Ведь нам обоим известно, что меня ждет, если я не подчинюсь.
– Я не хочу поступать так с тобой, Деметриос. – Нестор покачал головой. – Нет, не хочу. Но я почти уверен, Андреас тоже ожидает, что ты захочешь прийти попрощаться с ней.