Время для жизни 2
Шрифт:
А еще — политзанятия. Ежедневно, практически! Не менее часа. Когда — утром, но чаще — вечером. Политрук роты Кавтаськин оказался очень интересным лектором! Явно не дурак и штампами не сыпал. Выдав курсантам очередной ворох информации — как про внутренние дела, так и о внешнем положении, внятно и доходчиво мог ответить на вопросы. А обсуждать товарищам курсантам — было чего! Конфликт на Халхин-Голе продолжался. Где-то далеко громыхало не на шутку! Но… по понятным причинам, как раз по этому вопросу Кавтаськину сказать было… не то, что совсем нечего, но… в основном все те же передовицы газет. Но, к удивлению Косова, даже такая, довольно куцая информация, курсантами воспринималась —
К концу первой недели Косов думал, что «все, сейчас помру!». Потом оказалось — «да вот ни хрена не помирается, что-то!». А еще через неделю… поймал «дзен»! Когда стало казаться, что и жрать как-то не сильно-то и хочется… легкость в теле какая-то образовалась.
«Правильно Камылин тогда говорил — вроде бы ешь, а какать — нечем! Усвояемость пищи организмом — близка к ста процентам! Ну… давно уже известно, что курсант, или солдат, может переварить все! Даже камни и железо. Любую дрянь. А крайней степенью отравления у курсанта является понос! Ну… это уже совсем что-то ядовитое нужно съесть!».
И занятия эти… идут фоном. Похудел вот только… похоже. Так как поясной ремень стал болтаться, а болтаться ему, ремню этому — никак нельзя. Не по Уставу ему, ремню этому — болтаться! Чревато это для владельца ремня!
Все происходило настолько галопом, что даже познакомиться толком с парнями со взвода — не выходило. А когда? Вечером? Ага… вечером — все думки только о том, чтобы до «шконки» добраться, да перед этим брюхо водой залить, чтобы — не урчало так громко. Благо кипяченной воды в бачке, возле взводной палатки было вдоволь!
Х-м-м… еще одна головная боль наряда по кухне — мало помощи повару; мало чистки картофана на всю «банду»; мойка посуды, котлов и бачков; мало того, что за день они вдвоем перетаскивали с реки не менее тонны воды, так еще и каждому взводу нужно было накипятить сорокалитровый бачок питьевой воды ежедневно!
Не сказать, чтобы Косов втянулся… Нет, было по-прежнему тяжело, но, когда уже третью неделю — тяжело, вроде бы и… привыкать к такому начинаешь. Человек же — он хуже таракана! В смысле — лучше, по приспособляемости.
Косов старался тянуть лямку, занимался, как и все. Но — не переставал думать головой — как это лучше сделать? А вот это… а теперь? Своих подчиненных не напрягал. Пока — вообще старался не командовать. Просто… первым вставал, первым шел на построение, ни словом, ни делом не показывал недовольства тем или иным распоряжением или приказанием. Это было нелегко, иногда и желваками приходилось поиграть. Но! Прежде, чем командовать — научись подчиняться!
На очередных занятиях по строевой подготовке — опять выделился. Ну — так получилось! «Не виноватая я! Он сам пришел!». Когда их уже изрядно погоняли взводом, к проводящему занятия Карасеву подошел капитан Кравцов, который также был направлен в летний лагерь. Они принялись что-то негромко обсуждать, и Карасев скомандовал заниматься «по-отделенно». Получив распоряжение, Косов отвел свое отделение чуть в сторону, построил в одну шеренгу и осмотрел.
Все же у него был бонус из будущего, по сравнению с остальными курсантами. Там он, в составе «коробок» училища трижды принимал участие в параде 7 ноября в Севастополе. А это, на минуточку, не просто — вышли, встали, и прошли! Тренировки парадных расчетов — не бык чихнул! За полтора месяца начинались. И проводились с утра и до позднего вечера. Сначала — на училищном плацу, потом, когда «коробки»
Был у него в училище хороший приятель. Грамотный и дисциплинированный курсант, хороший спортсмен-гиревик… Но! Ноги короткие, а тулово — длинное; шеи — почти нет; и — сутулый. Его — как не тренируй, красавца-гвардейца не выйдет! Вот так и формировались парадные «коробки» училища — когда безжалостно отсеивали непригодных, «не форматных» курсантов. Чтобы со стороны смотрелись — ух! Чтобы девушки и женщины, кто помоложе — кипятком писялись! Вон какой отбор в кремлевский полк! Они что — лучшие солдаты? Нет. Они — самые лучшие бойцы во всей «Непобедимой и Легендарной»? Опять же — нет! Но — они как солдатики из одной коробки: рост, вес, телосложение… Даже на морду и то — довольно похожие. А там… там и растяжка — как у балерины Большого театра. От них в училище, конечно, такого не добивались, но все же!
Так что… принципы подготовки — он помнил. Пусть это тело никогда и не занималось всем этим, но — будет тренироваться вместе со всеми!
— Так… начнем с того, что построимся по росту. Правильно построимся! А не как… бык поссал. Если смотреть в горизонтальной проекции! Сомкнуться в шеренге! Теснее, почувствуй локоть соседа… Так… Слушай мою команду — На-пра-фу! Раз-два! Хреново… Но ничего, бум заниматься! Головные уборы снять! Капинус! Команды не слышал? Пилотки снять, я дал команду.
Косов прошел вдоль курсантского строя. Отошел чуть подальше, присмотрелся:
— Алешин! Встань вторым в колонне! Т-а-а-к… Ага… Гончаренко, поменяйся местами с Гиршицем. Вот, так правильнее… Курбатов! На два человека назад!
Постепенно Косов построил отделение по росту правильно.
— Нале-фу! Разве я давал команду — надеть головные уборы? Нет? Снять пилотки… Сейчас, товарищи курсанты, Вы стоите действительно по росту. Правильно стоите. Но! Чтобы не испортить внешний вид строя в целом, каждый должен правильно носить головной убор! Как положено! И все — одинаково! Смотрим на меня… Надели пилотку… Не надо ее заваливать на затылок, это — не тюбетейка! И натягивать ее на уши — тоже не надо! Вы же не пленные румыны, а курсанты, будущие красные командиры! Вот так… смотрим на меня! Потом… прикладываем кисть вертикально ко лбу, первый сустав большого пальца опирается на кончик носа. Гиршиц! Вертикально кисть держим, пальцы не сгибаем. Вот так… ровняем вертикальный наклон головного убора. Указательный палец — должен упираться в звездочку. Понятно? Нижний край пилотки — два пальца от бровей! Не три, не пять… и не один!
— А что — нельзя немного на сторону завалить? — это Капинус… будущий армейский щеголь.
— Можно. Если патруль не заметит. И! Только вне строя! В строю — носить головной убор — как положено! Дальше… все знают, что такое команда смирно и как должен стоять военнослужащий по этой команде? Знаете? Ну что же… Смир-р-на!
Косов снова прошел вдоль строя. Хмыкнул, почесал кончик носа.
— Так… показываю! — вытянул перед собой правую руку, — Делай как я! Правую руку вытянули вперед! Пальцы выпрямлены, даже — чуть напряжены! Большой — прижат к указательному! Правильно… Теперь сгибаем суставы пальцев, кроме большого… до третьей фаланги. Ее — не сгибаем! Алешин! Не в кулак пальцы сжимаем, не в кулак! Вот так… должно быть!