Время для жизни 2
Шрифт:
«Ага… не так слышно! Похоже — пару раз мы Степана с Глашкой разбудили. Они там и сами возились… не раз и подолгу. И Глаша тоже — не молчала. Но Катя… ох и штучка, оказывается!».
Но было… было что-то у него на душе… какая-то обида, что ли… от ее взбрыка в самом начале. Потому… уже под утро, когда она в очередной раз подвывала в подушку, кончив… что-то как подтолкнуло его! И он, воспользовавшись тем, что она так удобно стоит, а также тем… что очень уж мокрая она была… Взял — и переставил, войдя с силой! Оп-па-на! Вот это скачки, вот это — родео! Благо, что силенка в
— Сволочь… какая же ты… сволочь! — прошептала, когда он вышел из нее.
Он встал, и пошел голый на кухню, обмылся и закурил. Вот здесь его и настигло… какое-то раскаянье, что ли…
«М-да… дурень ты, Ваня! Вот на кой хрен бабу обидел? Да и больно же ей… наверняка было! Похоть все твоя, идиотская! Ну… теперь точно — все. И на полу спать!».
Он нашел в шкафчике бутылку водки, набулькал себе половину стакана, выпил в два глотка и снова закурил папиросой. А когда вернулся… она снова лежала, уткнувшись лицом в спинку дивана, как в самом начале ночи… И как-то так жалко ее стало… да и попа вырисовывалась очертаниями — очень симпатично… Косов не выдержал и снова полез под одеяло. Сначала она вообще никак не реагировала на его ласки и домогательства, но… вода камень точит.
— Только больше никогда так не делай, хорошо? — и снова она лежала, раскинувшись под ним, — неужто вот так-то… мало тебе? Ведь хорошо же, да? Ой, как же хорошо! Еще, еще… поглубже…
Курил, все это вспоминая, улыбался.
«В принципе… любую можно вот так… постепенно ко всему приучить. Только постепенно и — не торопясь. И Катю? А почему нет? Баба — горячая, любит это дело. А что не совсем в моем вкусе… так, то — такое… Можно попробовать!».
Настроение было — отменным. А еще — впервые за довольно долгое время не нужно было никуда спешить. И даже — поспать еще можно было! Часика два, а то и три…
«А может… ну — еще разок, перед сном?».
И он, вернувшись, снова затеял приставать к подруге.
— Ну, Вань… Ну давай поспим, а? Ну чего ты… А-а-х… Ваня! Разбудим же сейчас всех… о-о-о… Не успеем же… Глаша скоро вставать будет… А-а-х… Еще… да-а… еще!
Проснулся Косов опять от того, что его трясли за плечо.
«Да что ж такое-то…».
Над ним навис Ильичев:
— Ты вставать-то будешь? Девять уже доходит.
Иван прислушался. На кухне негромко переговаривались Катя с Глашей, тихо брякала посуда.
— Давай, одевайся… Пошли позавтракаем, да похмелимся…
Косов протянул руку к стулу, взял нижнее белье и принялся натягивать его на себя.
— Ох ты ж ни хрена себе! — шепотом протянул Степан.
— Ты чего, Степа? — удивился Косов.
— А ты что же — не чувствуешь? Ладно она тебя погрызла… Да и спина вся распластана. Вот это ты… погулеванил.
— Заживет за недельку, а пока в нательной рубахе посплю. Жены у меня нет, скандалы закатывать некому…, - а вот сейчас уже… да, почувствовал как саднила спина.
— Да тут не неделю… тут все две заживать будет. Ладно,
— Да я вроде бы и не болею, — прислушался к себе Иван.
— Ну… ты не болеешь, но меня-то поддержать можешь? — с укором посмотрел на него приятель.
— Пошли, чего уж там…
На кухне был накрыт стол, и Глаша с Катей чаевничали. Катюша на Ивана смотреть избегала, стеснялась, больше болтала с подругой. По предложению Косова — открыли красное полусладкое, купленное им вчера, но до которого руки не дошли.
«А неплохое винцо! Приятное такое!».
Женщинам вино тоже понравилось. Так, за разговорами, бутылку и выпили. Степан вина не одобрил — «баловство!», и тяпнул, поправляя здоровье стопарик беленькой. Сидит сейчас, морда довольная, чаек прихлебывает, вчерашний пирог запивая.
— В общем, Ваня… диспозиция будет следующая: в училище нам только к ночи надо. А поэтому, родилась у меня такая мысль… И женщины ее одобрили! Сейчас воды натаскаем, баньку — подтопим… После вчерашнего она еще толком не остыла! Потом до магазина с тобой пробежимся, надо еще пивка докупить. А потом — в баньке помоемся, пообедаем, подремлем, после обеда-то… А там, после ужина, и подадимся неспеша. Как тебе, дружище?
Косов был не против такого плана. Он был однозначно — «За!».
По причине незнания Косовым месторасположения местного колодца, за водой отправился сам Ильичев. Ивану было поручена растопка бани. Дело нехитрое, и когда Степан вернулся во второй раз с ведрами воды, печь уже вовсю гудела и распространяла жар по баньке.
— Ну вот… сейчас в магазин сбегаем, пивка чего-то сильно хочется…, а там и попаримся! — с удовольствием потянулся сержант.
До магазина пришлось идти довольно далеко, почти до улицы Карла Маркса. Хотя что тут — далеко-то? В это время центр Омска, а дом Глаши стоял фактически в центре современного города, пешком за час пройти можно. Километра два, ну — три — максимум до магазина. По легкому морозцу пробежались с удовольствием!
— Так… пива. Пива надо побольше, и нам, и женщинам. Глашка тоже пиво любит! И еще… беленькой надо бутылку взять! Как обедать-то без стопки? — размышлял Ильичев.
— Ты бы, Степа, сегодня с беленькой не переборщил! В училище возвращаться же! Нехорошо будет, если кто из командиров учует! — возразил Иван.
— Да ладно тебе! Чего там будет-то с одной бутылки, да на всех? По сто граммов? А потом — в баньку сходим — весь хмель и вылетит! А потом еще и поужинаем. Ты чего, Иван, к вечеру же — как стеклышко будем!
Косов махнул рукой — согласен!
Побрякивая сумкой с пивными бутылками и одной бутылкой водки, они возвращались к Глаше.
— Вон, смотри…, - кивнул головой в сторону переулка, где стояли трое молодых мужиков, Ильичев, — эти… местные здесь. Косо на меня уже смотрят, даже чего-то вякали вслед, как-то раз. Я у Глашки спросил — смеется, отмахнулась, дескать «ухажеры» неудачные.
— Не прихватят тебя тут… когда в следующий раз один пойдешь? — присмотрелся к троице Иван.
— Да ну их… Прихватывальщики, тоже мне нашлись! — засмеялся сержант.