Время дня: ночь
Шрифт:
— Но-но, товарищ! Я — на работе! — милиционер было поперхнулся, но вовремя проглотил слюну.
— А ты, — продолжал дядя Коля, — ежели не веришь, попробуй сам: вода — не вода, но и не самогон это…
— А что, Василий, — обратился к сержанту его напарник, — Давай проверим?
Василий посмотрел в окно, не решаясь дать согласия. И тогда дядя Коля, сняв с сушилки, над раковиной, два гранёных стакана, проворно наполнил их доверху из початой бутылки.
— Говорю вам, вода это! — повторил он. — Вода и есь вода! А воду пить можно и на работе…
Василий
Продолжая держать в руках пустой стакан, он с недоумением посмотрел на Степана.
— И правда, вроде ничем не пахнет, — проговорил он. — Попробуй… А то я, на антибиотиках тоже… Плохо чувствую…
— Я тоже болею… — заметил его напарник, не заставляя себя долго ждать. Он понюхал свой стакан — и быстро выпил до дна.
— Вода… — подтвердил он, подошёл к раковине, открутил кран с холодной водой, наполнил пол стакана, выпил. — Один к одному…
— Так что, товарищи, — включился сразу в дело Николай. — Вода — дело не беда! А вот ежели б это был действительно самогон… Тo перво-наперво, откуда б он тута был? Ведь Ивашка мог бы его и купить… Ишь, голь перекатная! Всё пропил на свете! Но, токмо в энтом никакого криминалу нет… И человека за энто в тюрьму сажать нельзя! Вот, ты мне покажь самогонный ппарат… Тады был бы криминал… И тады б я подписал протокол…
И говоря последние слова, дядя Коля внушительно посмотрел в глаза Нюрке. Та было встрепенулась, мелькнула взглядом на окошко, но потом как-то со страхом посмотрела на Николая:
— Ой! — воскликнула она. — Не надо, дядя Коля! Я ведь не хотела! Прости! И она обняла своего мужа. — Ваня! — И зашлась в рыдании.
— Верно он говорит! — дождалась и своей роли понятая Кузьмина, молчавшая до сих пор. — И я ничего подписывать не буду! Обычная семейная ссора, и никакого криминалу тута нету!
При этом она повернулась и смело направилась к выходу.
— Будя! — добавила она на ходу.
Следом за ней и Николай поспешил прочь, пока милиционеры не опомнились и не надумали чего-нибудь и снова не завладели ситуацией.
В дверях он обернулся.
— Ты, Нюра, заходи вместе с Ваней, — сказал он мягко. — Ведь, соседи же, не волки…
Дома он первым делом подошёл к окну, посмотрел на спираль, всё ещё висевшую на дереве.
— Информация! — сказал он вслух сам себе и, вспомнив цитату: "Кибернетика — буржуазная лженаука", когда-то прочитанную в газете или услышанную на каком-то заводском собрании, — и усмехнулся…
— Ан нет! Не так! — проговорил он опять вслух и тут только почувствовал, как благотворный хмель даёт о себе знать. Он потрогал свой левый бок — боли будто бы и не было!
"Хорош первач!" — добавил он мысленно, глядя на раскачивавшийся от ветра змеевик, и почувствовал голод и аппетит, отсутствовавшие всё
Вечером пришёл протрезвевший Иван, в знак благодарности принёс бутылку самогона. Он рассказал, что милиционеры, действительно совсем не захмелели, хотя после ухода "понятых", ещё пробыли целых минут пятнадцать, пока его жена извинялась перед ними за беспокойство, заворачивала в газету подарки — каждому по бутылке. И те от подарков не отказались, хотя и говорили всё, что зачем им, мол, вода…
— Что-то ты, дядя Коля, с ними сотворил такое?! Они стали, вроде как роботы замороженные….
– продолжал свой рассказ Иван. — Ходили туды-сюды, пока Нюрка их не довела до двери.
— Энто твой самогон их сделал такими! — констатировал дядя Коля. — Видать не утерял ты секретов производства…
— Змеевик у мене больно был хороший — заметил Иван. — А кроме того, Нюрка мне сказала, что ты ей мысленное передал сообщение!
— Энто какое ж тако сообщение? — засмеялся Николай.
— А такое: когда ты стал говорить про самогонный аппарат, то она, подумала: "А, вот, возьму", — думает, — "И всё равно упеку в тюрьму! И никакой, мол, дядя Коля не поможет"…
"Вот", — думает (это она потом мне рассказала), — "Как скажу, сейчас, что змеевик-то висит на дереве, прямо под окном. И тогда, мол, будет вам криминал!"
— Ну и что? — переспросил дядя Коля.
— Но только она так подумала, — продолжал свой рассказ Иван, — Как услыхала твой, дядя Коля, голос. Только голос-то этот раздавался внутри её головы, в то самое время, когда ты посмотрел ей прямо в глаза.
— И что же энто был за голос? — Николай открыл бутылку, принесённую в подарок Иваном, взял со стола два стакана. Иван прикрыл один из них ладонью, отодвигая в сторону. А дядя Коля, не возражая наполнил свой до половины.
— "Ежели ты, мол, Нюра, скажешь про спираль, что висит под окошком," — продолжал рассказывать Иван. — "То, ведь, всё равно, нельзя будет доказать, что Иван её туда бросил. Тем боле, мол, что самогон весь твой я уже превратил в воду…"
Иван помолчал и добавил:
— Тут она так испугалась, что сразу бросилась в слёзы и стала меня обнимать — помнишь? А ты тогда и ушёл…" — закончил Иван.
— Видать, совесть проснулась, — сказал дядя Коля, выпил, закусил кусочком чёрного хлеба и добавил:
— Ты ей скажи, Ваня, это не я ей сказал. Это она услыхала голос своей совести. А я — дядя Коля посмотрел в пустой стакан. — Кто я такой? Я, Ваня, — грешный человек… И… — он помолчал немного, — И — пьяница! Но я — старый… И для мене твой самогон — действительно — как вода! Ты же — молодой! Неча тобе пить так сильно! Ты войны не видал, как я! И самогон тапереча не вари совсем! Больше выручать не стану… А завтра… Приходь на Завод. Я поговорю со знакомым мастером. Он тобе на работу возьмёт.