Время дня: ночь
Шрифт:
"Ничего!" — продолжала она свою думу, направляясь в коридор. — "Буду пока наблюдать… И однажды всех выведу на чистую воду!"
6. Спираль
В самый разгар зимы Николай простудился и здорово заболел. Он получил больничный, попытался лечиться "народными средствами", но почувствовал себя хуже, и тогда перешёл на прописанные антибиотики.
Через неделю он пошёл на поправку и подумывал уже, не отправиться ли на прогулку до магазина, как однажды утром его
Целый день и ночь Круглов пролежал, не в силах повернуться от боли, пронизывавшей весь его организм изнутри.
"Вот она, смерть, подошла…" — подумал он с тоской, позвал жену, стал давать советы, что ей делать после его кончины.
Вызвали врача. Тот пришёл лишь к вечеру, пощупал дяди Колины бока, послушал стетоскопом его дыхание, предположил камни в печени, посоветовал поставить для начала клизму и ушёл.
С горем пополам сделали клизму, с подсоленной водой. Немного полегчало, Николай уснул.
Утром, пока он ещё спал, жена ушла в поликлинику к своему врачу. И когда он проснулся, то с трудом поднялся, сходил в туалет, вернулся в постель. Боль из всего тела перешла в левый бок и вместо острой стала тупой и постоянной.
Дядя Коля лежал и, вспоминая умершего Сергея Тишина, задавался вопросом: то же ли самое тот чувствовал, когда его прихватило в первый раз, и жалел, что не решился расспросить, пока тот был жив.
Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, он включил трансляцию. Передавали его любимую программу: "Время. События. Люди."
"Уже обеденное время, значит", — подумал он и представил как на Заводе, под звуки трансляции, наполняющей цех торжественной музыкальной заставкой, он движется к выходу, по коридору, со знакомыми трубами, въевшимися в многослойную краску на стенах; идёт в направлении к своему секретному месту — Расстоянию между пристройками, где можно без опаски выпить и спокойно подремать на досках, несмотря на зиму, ибо снег в этом месте никогда долго не лежит, из-за заводского микроклимата, созданного отопительными подземными трубами, так что там всегда пахло сырой прелой землёй и напоминало о весне…
Музыка кончилась. Началась передача о вреде курения и алкоголизма. Она отвлекла Николая от воспоминаний, вернув к грубой действительности…
Дослушав передачу до конца, дядя Коля с трудом поднялся, отправился на кухню, чтобы выпить воды, что советовал делать вчерашний врач.
Глядя в окно на пасмурное небо, он как раз выпил целый стакан кипячёной воды, когда обратил внимание на усилившиеся крики брани, живших над ним соседей — мужа с женой — скандаливших почти каждый день. Николай хотел было двинуться назад, как его слух привлёк резкий звук захлопнувшегося окна — и прямо перед его глазами пролетел какой-то предмет. Дядя Коля сделал шаг назад — к подоконнику.
На голых ветках дерева, прямо под самым окном Николая, продолжая ещё раскачиваться,
Дядя Коля приблизил лицо к холодному стеклу, прислонился к нему лбом. От его дыхания стекло сразу же запотело, и рассмотреть предмет не удалось. Он протёр окно кухонным полотенцем, начал опять всматриваться.
Брань наверху усилилась. Послышался топот, хлопанье дверей, резкие визги и выкрики. Дядя Коля пошёл в прихожую и через наружную дверь услышал шаги нескольких человек, быстро поднимавшихся вверх, мимо лестничной площадки Круглова. Затем до его слуха донеслись частые звонки в дверь верхних соседей, сразу притихших.
Дядя Коля подошёл к двери, некоторое время стоял прислушиваясь и, наконец, желая получить какое-то недостающее для связи двух событий количество информации, приоткрыл дверь — и сразу увидел перед собою человека в милицейской форме, который одновременно нажал кнопку звонка. От неожиданности Круглов вздрогнул.
— Извиняюсь, товарищ! — сказал громко милиционер. — Мне необходимо пригласить вас в качестве понятого.
— Что? — переспросил Николай.
— Понятым, пожалуйста, гражданин! Пройдёмте наверх! — скомандовал милиционер.
— Ась? — Николай прикинулся, будто опять не понял.
— Пожалуйста, оденьтесь, гражданин! — приказал милиционер. — И пройдёмте!
— Я, энтого… болен… — пролепетал Николай. — На антибиотиках…
— Ничего… — ответил милиционер. — Я тоже — на антибиотиках. Сейчас многие не здоровы.
Дядя Коля, не закрывая двери, повернул назад в квартиру, начал одеваться.
"Хорошо, что болею", — подумал он, — "А то бы и меня застукали, если б был пьян…"
Он оделся, положил ключи от квартиры в карман, вышел в прихожию.
"Хотя, ведь, если б не болел", — продолжал он размышлять, — "То был бы щас на Заводе…"
Он захлопнул за собой дверь, направился вверх по лестнице, следом за милиционером и соседкой Кузьминой, которую уже тоже взяли в качестве понятой.
"Эх, не надо было мне открывать дверь!" — думал про себя Николай, — "Лежал бы себе в постели…"
Дядя Коля чуть не плюнул с досады.
Подходя к квартире, куда его вели, он успокоил себя: "Ну таперече-то уж мне ничего не грозит… Понятым — так понятым… "
— Глянь, дядя Коля! — завопила жена Ивашки, Нюрка, когда Николай вошёл. — Житья не даёт, стервец! Совсем упился! Вся фатёра провоняла первачом! С работы вчерась уволили за пьянство!
— Заберите его в тюрму, к чёртовой бабушке! — продолжала горланить баба, уже обращаясь к милиционерам, остановившимся в прихожей. — Гляньте, вона, на кухне, сколько энтого дерьма нагнал!
Один из милиционеров прошёл на кухню, вернулся с бланком протокола, развёрнутого на планшетке.
— Будем составлять протокол… А где же сам виновный-то? — спросил он.