Время дня: ночь
Шрифт:
— Что это? — Он взял, распечатанный конверт, увидел иностранные буквы и марки.
— Володя наш нашёлся! — вдруг вырвалось у жены, и, закрыв ладонями лицо, она заплакала.
— Что ты, Маша?! Что ты?! — запричитал Николай, обнимая жену, стараясь отнять силой её руки, чтобы увидеть глаза. — Что ты?..
Скоро старуха справилась с приступом и, приложив к глазам ту же тряпку, которой протирала мокрые пакеты с передачей, прошептала:
— Ты почитай… Почитай… письмо-то!.. Тут, вот, еш-шо одно, официальное… Потом покажу…
Николай
"Вот дура!" — подумал Николай. — "Видать, тоже свихнулась из-за мене…"
Он раскрыл конверт, вытащил сложенный пополам лист письма, исписанный по-русски мелким почерком.
"Дорогие, Папа и Мама!" — начиналось письмо.
"Неужели — правда?!" — подумал Круглов, чувствуя, как к его голове приливает кровь. — "Может ли такое быть на самом деле?!"
Он стал читать дальше, но то ли от волнения, то ли из-за действия лекарств, никак не мог сосредоточиться. Едва он прочитывал все слова до конца предложения, как тут же забывал весь его смысл.
— Не могу понять! — пожаловался он, возвращая письмо жене. — Что-й-то у мене с глазами не то… Перескажи мене, Маша, по-своему…
Его жена взяла письмо, аккуратно сложила листок и сунула в конверт.
— Володя наш — в Америке… — начала она. — Министерство Иностранных Дел переслало его письмо нам… Пишет он о том, что во время войны попал в плен к немцам. Бежал… После войны долго скитался. Сначала жил в Германии, потом во Франции. Много бедствовал. Затем оказался в Америке. Пытался нам писать, но ответа не получал. Потом получил какое-то официальное письмо, где говорилось, будто ты погиб в немецком плену, а меня, будто, тоже в живых нет… Прошло много лет… А недавно, пишет он, смотрел Володя какой-то фильм — военную хронику. И ему, вдруг, показалось, что в том фильме он узнал тебя. Тады он снова решился писать, вести розыски… На этот раз ему ответили, что мы живы… Оказывается, таких как мы, родных людей, потерявших из-за войны друг друга, много. И где-то возникла специальная комиссия… Ну, чтобы, помочь друг друга найти…
— Откуда ж ему знать было, что опосля окружения, взамен лагеря мене продержали на Заводе… — прошептал Николай — и слёзы потекли из его глаз сами собой…
Ольга была очень рада Саше. Она подождала, пока он отдышался, и они пошли в сторону Садового Кольца. Девушка направлялась в ЖЭК, откуда недавно уволилась с должности уборщицы, чтобы забрать трудовую книжку.
— Почему ты делаешь это? — поинтересовался Саша.
— Бо-ольше не хочу терпеть унижений, брат Андрей, — обворожительно-своеобразно она пропела букву "о" в слове "больше". —
— Власти — пока нет… — Саше было приятно, что девушка обнимает его руку. — Только, на работе — мерзко… Тоже приходится унижаться. Я ищу, куда можно перейти. А как твой жених? Слышно что-нибудь?
— Видишь ли, после того, как мы дали обет… — Оля замолчала, сбавила шаг, — Я, право, не знаю, как мне быть… Санитар обещал, что может освободить от него… Если я не выдержу… Но и от Джона нет вестей… А тут ещё… другое…
Оля не договорила, ускорила шаг.
— Что такое? Какие-то неприятности?
— Да… — Оля помолчала, не зная, видимо, что ответить, но потом добавила: — С родителями, как всегда… У тебя, ведь, тоже с родителями нелады?..
— Да, тоже… — Они свернули в какой-то двор. — Если бы они узнали про Орден, сразу бы упекли в психушку.
— Ещё бы! — согласилась Оля. — Ты меня подождёшь? Я быстро! — И она исчезла в подъезде жилого дома, где располагалась контора ЖЭКа.
В ожидании своей подруги Саша вспомнил о пылесосе, увидел телефонную будку и решил позвонить начальнику.
— …хин у телефона! — услышал он обрезанную провалившейся монетой фразу.
— Вячеслав Петрович! — начал Сашка. — Это звонит Волгин… Я потерял ваш товар!..
— Как потерял?! — воскликнул Ерохин и выругался нецензурно.
— В метро… Там было очень много народу… Верёвка оборвалась… Коробка упала… А толпа меня потащила из поезда… Я хотел обратно, но двери закрылись, и он уехал вместе с коробкой…
— Где это случилось?! Ты обратился к дежурному по станции?!
— Это случилось на Октябрьской… Я поехал на следующем поезде до ВДНХ… Везде смотрел… Но коробки не увидел… Видно, кто-то взял…
— Ну, ты у меня за это ответишь, идиот проклятый! — выругался Ерохин и, забыв приказать Сашке возвращаться на работу, бросил трубку.
Выйдя из будки, Саша увидел Ольгу, рассказал ей о коробке.
— Иначе бы я тебя ни за что не догнал, с этим пылесосом! — закончил он свою историю. — А начальник в другой раз не станет меня использовать!
— Что же теперь будет?! Он может вычесть стоимость из твоей зарплаты…
— И не подумает! — возразил Саша. — Тогда в бухгалтерии узнают, что он для себя пылесосы выписывает и своих подчинённых использует в личных целях!
— Всё равно он тебе теперь какую-нибудь пакость сделает. Пошли, спросим у диспетчера. А что, если коробка где-нибудь там? — Ольга подхватила юношу под руку, будто старшая сестра, увлекая вперёд. — И надо же так! И это ты из-за меня?!
Они вернулись в метро. Ольга взяла дело в свои руки, объяснила диспетчеру, что из-за неё юноша совсем "потерял голову", забыл про багаж, бросился вдогонку…
— Что было в коробке-то? — спросила диспетчер, обращаясь к Сашке.
— Пылесос…
— Его начальник послал получить со склада, — добавила девушка.