Время дня: ночь
Шрифт:
— А что сделали мы, христиане, кроме молитв и свечек в церкви?! — продолжал он. — Государство оболванивает людей, убеждая, что никакого Бога нет! Кругом ложь и, как сказано в Библии, "мерзость запустения"! Разуверившиеся в коммунизме старики дошли до крайности, превратившись в последних алкоголиков, не способных осмыслить азбучных человеческих истин! Молодёжь — также глушит своё сознание вином и наркотиками — только бы не думать о том, что жизнь — это серьёзная вещь, дарованная Богом! Телевидение каждый день подсовывает жвачку — сплошную пропаганду, превращает людей в стадо послушных кроликов!..
Неожиданно Вова остановился, воздел руки вверх, к тёмному вечернему небу, освещённому уличными фонарями.
— Он с тоской взирает на нас… — проговорил он, не обращая внимания на шарахнувшегося в сторону прохожего. — Кто же услышит Его и последует Его зову?!..
Вова замолчал. Некоторое время они шли молча. Саша не знал, будет ли продолжение проповеди или наступил конец. Но, похоже было, что его знакомый поставил на этом точку и теперь ждал, какая воспоследует реакция.
— А как вы понимаете бессмертие души? — поинтересовался Саша.
— Что? — Вова сбился с шага. — Бессмертие души… — начал он, — Дело в том, что все мы обладаем бессмертными душами. Такими нас сотворил наш Господь. Это факт. И многие в это не верят. Или просто ещё не задумывались над этим вопросом. Но однажды мы предстанем перед Богом и должны будем дать ответ за свою жизнь, проведённую на земле, и вот тогда, всё тайное станет явным… И уже будет поздно что-либо изменить… А ведь всё дело заключается в вере. Можно не верить в бессмертие души, так и жить, и даже не чувствовать своей собственной души… Представь себе, что ты заболел и твоё тело оказалось парализованным так, что ты перестал его чувствовать. Точно то же происходит с большинством людей — с теми, кто не верит в бессмертие своей души… Они не верят потому, что она у них парализована! Они просто её не чувствуют! Тело чувствуют, окружающие предметы чувствуют, а душу — нет! В тело верят, а в существование своего "Я" и самой собственной души не верят. Не верят — потому и парализованы…
Он снова тяжело вздохнул, помолчал, а потом добавил:
— А ведь бессмертие — это не то, что будет когда-нибудь потом, после смерти. Оно начинается здесь, сейчас, ещё пока мы живём в этом теле. Мы уже бессмертны!.. Это хорошо, что ты над этим задумался… Это и привело тебя к Богу…
— Это вы правильно сказали! Я ещё не думал так — то есть, что мы уже бессмертны! Это действительно подтверждает то, как я чувствую Бога, то есть — через самого себя. Но, вот, только, ещё, Володя! — подхватил Саша. — Я не понимаю того, как будет происходить воскресение плоти…
Несмотря на то, что он слушал его проповедь весьма внимательно и даже был рад тому, что нашёл в ней согласие со многими своими собственными мыслями, Саша обрадовался, что монолог закончился, и теперь можно просто поговорить.
— Я тоже не мог сразу же найти решение на все вопросы, — отвечал Вова. — Нужно время и духовный опыт. Мне трудно будет сейчас объяснить… Да и не это главное в вере… Если будешь верить, то постепенно тебе станет всё ясно… В том числе и то, как будет происходить воскресение плоти. Объяснить всё человеческим языком невозможно…
— Но пока я не осмыслю ключевых вопросов, я не могу сознательно пойти на воцерковление, — возразил Саша. — Хотя я и хочу этого… Но это было бы не честно по отношению к самому себе…
— Нужно верить… — Володя остановился, повернулся к Саше лицом, взялся за пуговицу, на его куртке. — Вера выше знания. Потом придёт и оно. — Он отпустил Сашину пуговицу, снова тяжело вздохнул, будто от усталости. Теперь он говорил как-то медленно, с трудом находя нужные слова. Вдохновение явно покинуло его.
— Нет ли у вас чего-нибудь почитать обо всём этом? — Саша не обращал внимания на реакцию Вовы. Он не помнил и себя — ведь долгожданная встреча с верующим человеком, который мог ему открыть новый мир, наконец, состоялась, и должно было быть какое-то последствие этой встречи. И однако, Саша боялся, что их разговор придёт к логическому концу, они попрощаются, чтобы уже больше никогда не встретиться…
"Неужели за этим не будет ничего большего?" — думал он. Ведь свой взгляд на жизнь Володя изложил: на, бери, используй… А Саша хотел, чтобы ему открыли какой-то новый и загадочный мир, со своей особенной напряжённой жизнью, приближенной к Богу, мир, с интересными людьми и необыкновенными делами, в которые эти люди должны были быть погружены…
"Неужели у меня не завяжется с ними контакт?" — думал Саша. — "Если он даст мне что-нибудь на прочтение, то у нас произойдут ещё встречи… Значит необходимо обменяться телефонами"…
Они оказались на Пушкинской, перед самым входом в метро.
— К сожалению, у меня нет телефона, — сказал вдруг Вова, будто угадав Сашины мысли. — Встретимся там же через неделю, после мессы.
— У меня есть телефон, — обрадовался Саша. — Я сейчас напишу…
Он полез в карман за карандашом и блокнотом. Затем, написав свой номер телефона, Саша вырвал страницу и протянул своему новому знакомому. Вова взял бумажку, спрятал её в карман.
— Хорошо. Если что, то я позвоню… по водопроводной трубе. — Он поднял правую руку, с вытянутым вверх указательным пальцем. — С Богом! — произнёс он и зашагал прочь.
Саша так опешил, что не успел ни понять шутки, ни ответить как-нибудь на прощание. И когда Вова исчез в стеклянных дверях метро, он медленно направился следом за ним, поскольку и ему надо было ехать на метро.
"Почему он поспешил распрощаться сейчас?" — удивлялся Саша, спускаясь под землю на длинном эскалаторе. — "Ведь мы могли бы ещё поговорить по дороге…"
Несмотря на все странности Вовы, Саша был чрезвычайно рад знакомству с ним и едва распрощавшись, уже с нетерпением ждал новой встречи.
12. Переплёт
Уже был конец осени. Падал снег — и сразу же таял. Дул сквозной мокрый ветер. Страшные апокалиптические тучи неслись среди крыш. Крыши были мокро-красные. Сорванные листья прилипали к ним и к асфальту. Они были уже мертвы, и снег погребал их, а Сашка, ёжась от холода, шагал по ним. Он не выспался. В утреннем сумраке он испытывал отчаянное нежелание совершать какие-либо действия, и, тем не менее, против воли продолжал шагать.