Время дня: ночь
Шрифт:
Получив в Отделе Кадров "бегунок" — длинный перечень мест, где требовалось побывать и поставить подписи, — он решил начать с Инструментальной Кладовой, памятуя, что Сашке потребовалось несколько дней, чтобы развязаться с недостачей инструментов. Так как у него, как будто, всё было в порядке, Игорь полагал, что "Инструментальную" он пройдёт сразу. Однако там выяснилось, что у него отсутствует несколько отвёрток, пассатижи и даже паяльник, — всё это когда-то "сведённое на-нет", в азарте игры с Сашкой и Машкой, когда друзья, не щадя "заводских ценностей", в шутку, попросту брали один у другого какой-нибудь
"Да… — думал Игорь в досаде, выходя из Кладовой "не солоно хлебавши". — Даже в армию не просто уволиться! Видать Завод посильнее всех армий!"
И он направился в электроцех, где тоже нужно было поставить чью-то подпись. Там Игорь неожиданно встретил дядю Колю.
Дядя Коля стоял в окружении четырёх-пяти рабочих, у какого-то распределительного электрощита, с предохранителями, и громко говорил:
— Так вот, энтими двума пальцами я замеряю двухфазное! А энтими трема — вот так! — дядя Коля вытягивал вперёд руку, будто собирался перекреститься, — Пробую трёхфазное, то бишь, все 380 вольт!
— Брешет! — воскликнул один из рабочих.
— Включай! — скомандовал дядя Коля, и другой рабочий-электрик повернул рубильник.
Загудел трансформатор. Круглов приблизился к щитку с предохранителями и коснулся средним и указательным пальцами двух клемм.
— 220, - сказал он. — А вернее, все 240 будуть!
— Брешет! — повторил тот же рабочий.
— Покажь ему! — снова скомандовал дядя Коля. — И электрик, взял патрон, с лампой и двумя оголёнными концами проводов, и коснулся тех же самых контактов, что только что трогал дядя Коля.
Лампа ярко загорелась.
— Держи! — сказал Николай и снова коснулся контактов, но уже поверх проводов.
— Ух, ты! Во даёт! — воскликнуло несколько голосов сразу.
— А вот тута, — продолжая держать контакты, сказал Круглов, — Должно быть 380, - и он положил большой палец на третью клемму. — Так и есть!
Дядя Коля отнял руку.
— Долго не могу! — пояснил он и добавил: — А ну, проверь!
— Нельзя проверить! — ответил рабочий с лампочкой. — Лампа сгорит!
— Ничё! — заметил "Фома-Неверующий". — Сгорит — ввернёшь новую! Небось — не своя!
Тогда проверяющий коснулся других двух клемм. Лампа ослепительно вспыхнула и сгорела. А дядя Коля в подтверждение ещё раз приложил пальцы поверх проводов, прижав их к клеммам предохранителей.
Все стояли молча, не зная, как прокомментировать феномен дяди Коли.
— Давай пол-литру, коли проиграл, — сказал Круглов, отходя от электрощитка.
"Фома" полез под фуфайку, вытащил бутылку.
— На, получай! Твоя взяла!
Дядя Коля спешно спрятал посудину в рукаве телогрейки.
— Я ж те говорил: не спорь никода! — заметил он добродушно. — До тыщи вольт могу производить замер! Ты не первый, кто проиграл!
Рабочие засмеялись. Один из них потянул козырёк кепки "Фомы" вниз.
— Во, дядя Коля, даёт! — воскликнул другой. — Во, молодец! Переходь к нам в цех работать!
— Не… У вас хлопотно… Да и опасно…
Рабочие снова дружно засмеялись. Заулыбался и "Фома".
Но тут, вдруг, откуда ни возьмись, появился какой-то начальник — и все мгновенно "растворились" среди электрических агрегатов. А дядя Коля, как ни в чём ни бывало, деловито зашагал по проходу к выходу. Игорь засеменил за ним следом.
"Эх, жалко, Сашки нет!" — подумал он.
— Здравствуй, дядя Коля! — приветствовал он робко Круглова, догоняя на выходе из электроцеха.
— А! Здорово! — отозвался тот, не прекращая целенаправленного движения.
— Хорошо ты его, дядя Коля, объегорил с напряжением-то! — Игорь шагал рядом, заискивающе посматривая на ветерана.
— Я его не объегаривал! — ответил Николай. — Он сам виноват… Я предупреждал: не спорь, говорю! Всё одно — проспоришь! Нет, не верил…
— Так ты, и, правда, можешь напряжение держать?!
— Могу… — нехотя ответил Круглов, не прекращая ходьбы.
— А я, дядя Коля, — совета спросить… — без всякой паузы перешёл Игорь к делу. — Я, вот, увольняюсь… В армию забирают… Через два дня — с вещами надо быть… А тут кладовщица "бегунок" не подписывает… Прям, не знаю, что делать…
— Ах, хлесть твою мать! — воскликнул Николай матерно. — Энто что ж она, гадина, издева-атца? А ты сказал, что — в армию?
— Да… Не слушает… Гони, говорит, отвёртки или приходи с мастером. А мастер — в отпуске… А я и не помню, откудова они взялись у неё в списке…
— Покажь "бегунок"-то… — Дядя Коля остановился, взял у Игоря бумажку, посмотрел, поморгав глазами несколько раз.
— Я тобе подмогу… Токмо у мене условие: знашь, какое?
— Какое?
Дядя Коля покрутил у шеи двумя пальцами.
— Да, я бы рад, дядя Коля… — расстроился Игорь. — Только у меня с собой всего полтинник…
— Да, я не про деньги! — возмутился Круглов. — Рази не видел, шо я токмо что выграл пол-литру?
Игорь ещё не совсем понял, что хотел выразить Николай, но на всякий случай сказал, что согласен на все условия.
Рабочие направились в цех Номер Семь, к столу табельщицы Нади. Её на месте не было.
— Ox, да чего ж испорченна девка! — заметил дядя Коля, выдвигая ящик Надиного стола.
— Почему? — заинтересовался Игорь. — Вроде, так себе — ничего…
— Да, чухается со всеми мужиками! — Николай взял несколько разноцветных шариковых ручек. — Вот такой, например, был с ней случай в прошлом годе. — Круглов огляделся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, стал рассказывать…
— Работал тут тогда мастером таперешний начальник Первого Отдела Пыжкин. И заметил он, что каженый день, в девять часов утра пять человек рабочих исчезают поочерёдно в одной и той же последовательности минут на 10, а вместе с ними — всегда табельщица. При том табельщица оставля-ат рабочее место первой, а возвраща-атся последней. Долго Пыжкин наблюдал за энтим явлением, пока не просёк, что рабочие уходят и возвращаются в алфавитном порядке, — то есть согласно их фамилиям. А в тот день, когда у табельщицы отгул или когда ещё по какой причине её не быва-ат на работе, — дак в тот день никто из них энтого порядка не соблюда-ат, али вобще никуды не ходють…