Время дождей
Шрифт:
Ирма небрежно кивает на столик:
– Садись.
– Ты уверена? Здесь как в пустыне.
– Сейчас подойдут.
И, действительно, вскоре нас замечают…
Брюнеточка в мини приносит меню. И уходит. Беззвучно. Я ошарашена.
– Что это с ней?
– Ну, мало ли… Может быть, девочке скучно. Вот и не в духе.
Эпоха дождей меж тем продолжается. Там, за окошком, творится безумие. Все как вчера. Но Ирме плевать…
– Хочешь выпить?
– Немножко.
– Коньяк
– Мне лучше вина.
Она не настаивает, но заказывает себе коньяк, чем еще больше отталкивает от нас брюнетку. Похоже, для той мы не пара желанных клиенток, а сумасшедшие, не признающие правил.
И все же мы пьем натощак, не желая дождаться обеда… И нам все равно.
– Недурно.
Слегка опьянев, я вздыхаю и замечаю:
– Вино как вино.
– Брала бы коньяк, – Ирма тут же краснеет, – он восхитителен.
– Я не фанатка.
– А жаль…
В голове моей быстро мутнеет.
Мир кружится.
Хаос.
– С тобой все в порядке?
Я страстно желаю убедить ее в своей адекватности, но губы не слушаются, будто склеенные липкой лентой. Вино победило. Я покорно закрываю глаза и неуклюже повисаю на спинке стула.
Ирма встревожена. Она пробует вернуть меня к жизни, однако не может и сдается минут через десять. Брюнетки не видно. Нас окружает вакуум, как будто мы в космосе, где-то у края вселенной.
И все-таки я побеждаю бессилие, дрожащей рукой вновь сжимаю бокал…
– Марина, не надо.
Немое усилие, и я все же пью…
– Сумасшедшая.
Зал тонет во мраке. Под музыку ливня приносят обед. На душе веселей. Я даже шучу:
– А у вас здесь красиво. Как в преисподней.
– Прошу… Не наглей.
На Ирму внезапно находит затмение. Она добавляет:
– И больше не пей.
– Сама предложила…
Мое настроение взмывает все выше и выше…
– Окей.
Маска беспечности сползает с ее лица, и я вижу гнев в огромных глазищах Ирмы. Это не шутка. Она резко хватает бокал и с яростным криком швыряет его прямо в стену. Тот разбивается…
Губы брюнетки шепчут невнятное:
– Выйдите вон!
– Я заплачу.
– Тридцать евро.
Усмешка. И тут же мой сдавленный муками стон
Мне трудно молчать. Я вскипаю как чайник и чуть ли не лезу в открытую драку.
– Марина, сиди!
В глазах Ирмы случайно я вижу испуг…
– Умоляю, не надо.
Это срабатывает. Неожиданный проблеск сознания смиряет мой гнев и, пожалуй, спасает брюнетку. Сойдись мы с ней в схватке, я бы точно разбила ей нос, а то и вообще отметелила бы до полусмерти.
– Простите нас, – Ирма копается в сумке и достает из нее кошелек, – мы не хотели. Но у подруги масса
Шок.
Не у брюнетки. Ее состояние отнюдь не меняется. А вот со мной… творится неладное. Что? Покаяние? Нет, не дождетесь!
– Ты спятила? Стой!
Но Ирма не слышит. Мой крик застревает в горле, а тридцать евро оказываются у официантки. Та исчезает…
Вернувшись к реальности и оценив альтернативные варианты, я признаю обоснованность поступка моей спутницы. Конфликт с официанткой – не лучшее средство для тех, кто хочет скорее убраться из этого города. И даже напротив…
Немного подумав, я извиняюсь:
– Пожалуйста, прости.
Она удивляется:
– Что с тобой?
Юмор здесь неуместен.
– Не знаю.
– Но ты была… словно пьяной, – она чуть краснеет, – и малость безумной. Вернее, совсем…
– Я выпила.
– Черт! Так никто не умеет.
– А я вот смогла.
– Ты смеешься?
– Зачем?
Ирма молчит. По тому, как дергаются ее ресницы, становится ясно – она думает, что это розыгрыш.
Как жаль…
Я с тоской продолжаю:
– Не веришь?
– Хотелось бы. Только… С бокала вина так не получится. Не опьянеешь.
– Не веришь – не надо.
– Обиделась?
– Да.
Я усмехаюсь и демонстративно отворачиваюсь к окну, черным квадратом висящим среди пейзажей. Там снова кошмар. Еще одно буйство стихии, только без молний и режущих нервы раскатов.
Ирма расстроена.
– Может, не надо? Я не хотела…
– И все же смогла.
– Твое поведение…
– Господи! Ладно… Это эмоции.
Вздох.
Тишина.
Теперь нам обеим трудно собраться с мыслями, чтобы хоть как-то вернуться к обычной жизни. Мы слишком накручены. Я – расставанием с Марком, а Ирма – погодой и нашим общением с брюнеткой.
И все ж я решаюсь:
– Ты как? Еще хочешь со мной в Париж?
– Почему бы и нет?
– А мой нервный срыв? Я ведь не успокоюсь…
– Мы справимся.
– Точно? Тебе двадцать лет.
– И что? Это мало?
– Не знаю. Наверно. Ты не психолог.
– Я лучше.
– Да ну?
– Увидишь. Хотя ты окажешься первой, кому я вот так и со всем помогу.
Я в тяжком раздумье.
– Мне неудобно.
– Да брось ты. Подумаешь, несколько дней.
– А Эмма?
Вопрос получается скромным. Но Ирма мрачнеет:
– Не стоит о ней.
И все…
Я сдаюсь ее хладнокровию и больше не требую никаких гарантий и объяснений. Что мне до Эммы? Пусть решает проблемы сама, а я буду делать только то, считаю нужным. И интересным…
– Ну, что ж. Я согласна.