Время дождей
Шрифт:
– Пожалуйста, не надо. Я это видела.
– Доча…
Приплыли.
– Хватит!
Она подчиняется:
– Ладно.
И все. Мы прощаемся. Я кладу трубку и как привидение сползаю с кровати. Ищу свои вещи…
Постойте. Минутку. А где же мой муж?
Мужа нет. Да и, кстати, его здесь и не было. Рядом со мной постель непримятая.
– Господи…
Мне становится жутко.
Черт! Что такое?
Где я? В реальности? Или во сне?
Скорее в реальности. Там,
Мои подозрения растут как грибы.
Занавеска. Окно.
Я наклоняюсь, чтобы прижаться лицом к стеклу, и с равнодушием взираю на вымерший город. Это Антверпен. Я была здесь лет десять назад и даже сейчас помню те ощущения юности.
Но радости нет. Лишь тоска и тревога. Марк меня бросил. Без слез, без прощаний…
Могло быть иначе? Не знаю.
Дороги слегка разошлись. Так бывает.
В печали я одеваюсь, беру косметичку и будто на казнь выхожу в коридор. Там тишина…
Для меня непривычно утро без общества.
Я словно вор крадусь вдоль стены в направлении лифта. Неловко жму кнопку дрожащей рукой. И в этот момент появляется… Ирма. Как привидение.
– Марина, постой.
Я подчиняюсь. Поворачиваюсь к ней лицом и с запозданием изображаю на лице улыбку. Но это не нужно. Она смотрит мне прямо в глаза и сообщает:
– Я видела утром Марка.
– И как он?
– Уехал.
– Забавно. Я знаю…
– Оставил записку?
– Возможно. А что?
– Так. Ничего, – она томно вздыхает, – ты сердишься?
– Я? Извини… На кого?
Ирма задумывается. На ничтожную долю секунды я даже осмеливаюсь усомниться в ее порядочности. А вдруг все не так, как могло бы показаться сначала, и эта девочка тоже участвует в драме?
Нет. Невозможно.
– Ты знаешь, Марина… Мне очень жаль, что виной всему Поль. Он замечательный. Умный. Красивый. Но… невезучий. С рождения…
– Ой…
Я вдруг понимаю, что в действительности связывает эту пару. И шутка с племянницей больше не выглядит глупостью. Она близка к правде. Вот только по ряду причин принять ее сходу не представлялось разумным.
Но все изменилось. Теперь очевидно – у Ирмы и Поля обычная дружба. Я в это верю. И все же мне стыдно, что были сомнения…
Ладно. Не нужно терзать свою душу вчерашней ошибкой. Есть масса других нерешенных вопросов…
– Марина, ты едешь?
– Конечно.
Улыбка выходит никчемная.
Что ж, несерьезно во что-то играть, когда ты не на сцене, а сердце и чувства изодраны в клочья.
Лифт падает вниз.
Полусвет. Полутени.
И страх. Первозданный. Такой, как и ночью.
А Ирма спокойна. Ей как будто уже все равно, что вместо Парижа она очутилась в Антверпене. И
Дверь открывается. В нервном молчании мы покидаем зеркальную клетку. Спускаемся в холл…
Новый приступ печали. Куда теперь ехать?
Хоть к дьяволу.
Редко бывают минуты подобные этой. Мне некуда деться. Кому я нужна? Бежать вслед за Марком? Уж лучше раздеться и выйти на улицу…
Боже! Стена.
Я в тупике, и каток обстоятельств с завидным упорством утюжит мне душу. Я еле дышу. Не хватает ругательств…
– Марина… Ау!
Мне все хуже и хуже. Я делаю шаг, прислоняюсь к колонне и взглядом безумца смотрю в никуда.
– Я просто не выспалась. Ирма, не стоит так беспокоиться…
Черт! Ерунда.
Возможно, мой лепет убедил бы ее в чем угодно, но в этот момент меня предательски подводит координация. Я спотыкаюсь, нелепо машу руками и как в комедии медленно падаю на пол…
И мне не смешно. Ирме тоже не очень. Она наклоняется.
– Как ты?
– Терпимо.
– Поднимешься?
– Да, – я вздыхаю, – а впрочем… Поможешь?
– Конечно. Марина…
– Спасибо.
К счастью для нас, мой пируэт не привлекает чужого внимания, и мы торопливо покидаем пространство отеля. На улице пасмурно. Вновь собирается дождь, но это не важно – я справлюсь с любыми осадками.
– Тут есть ресторан, – сообщает мне Ирма, – пошли пообедаем. Поезд не скоро.
– Вы все же в Париж?
– Разумеется.
Мирно мы шествуем дальше…
Унылым узором расчерчено небо. Сгущаются тучи. Мне на руку падает первая капля. Я замечаю:
– Может быть, лучше не делать ошибок? Опять те же грабли…
– Ты думаешь, будет повтор катаклизма?
– Процентов на семьдесят.
– Вряд ли. Хотя… Давай обождем. Ни к чему торопиться. До поезда три с половиной часа.
– Я не поеду.
– Марина? Ты шутишь?
– Отнюдь. Что там делать? Искать встречи с Марком?
– Ах, да. Я забыла. Вы вместе… Послушай. Поехали с нами.
– Смеешься?
– Да, ладно. Поль будет не против.
– А Эмма?
Возможно, вопрос неуместен.
– Она не в Париже.
– И жить у нее?
– У меня.
Как же сложно – решаться вот так. Но ответ очевиден. Мне некуда деться, а значит придется принять предложение…
– Что ж. Я согласна.
– Тогда – по рукам.
Она тихо смеется.
Я делаю вдох, и волнение гаснет.
Дождь чуть усиливается. Мы бегом пересекаем улицу, взмываем по лестнице и оказываемся в ресторане. Там – никого. Только отблески тусклых свечей и сотни картин на покрашенных в синее стенах.