Время химер
Шрифт:
Она не чувствует голода и, махнув рукой на завтрак, направляется в европейский научный модуль «Алиса». Но, преодолев шлюз, попадает в облако из мельчайших осколков стекла и капелек жидкости. Она узнает свои пробирки. Их кто-то разбил.
О нет! Только не это!
Уже через несколько минут она собирает остальных членов экипажа в столовой модуля «Юнити».
– Это точно кто-то из вас четверых! – начинает Алиса в ярости. – Кто это сделал? Кто?
Кевин корчит изумленную гримасу.
–
Но он не получает поддержки: все знают, что в невесомости ничего не падает и тем более не разбивается.
– Чья это работа? – повторяет Алиса, повышая голос.
– Пускай саботажник сознается, – решительно требует Скотт.
– Прямо как в романе Агаты Кристи! – легкомысленным тоном замечает Кевин. – Преступление, подозреваемые, замкнутое пространство, откуда никому не сбежать, неспособность полиции прийти на помощь.
– ЧЬЯ ЭТО РАБОТА? – Алисе все труднее сдерживать гнев.
– Это не я, – произносит Пьер.
Скотт, Симон и Кевин повторяют то же самое.
Алиса тяжело дышит.
Попробуй успокоиться, сколько на них ни ори, толку все равно не будет.
– Вижу, эта ситуация вас забавляет. Что каждый из вас делал вчера после ужина? – цедит девушка сквозь зубы.
– Я лег спать, – докладывает Пьер.
– Я тоже, – говорит Симон.
– Я, признаться, лег не сразу, сперва проверил аппаратуру, участвующую в моих собственных опытах, – говорит Кевин. – Ну а после этого лег.
– А я полюбовался Землей из наблюдательного купола, прежде чем лечь спать, – говорит Скотт.
– Никто ни с кем не сталкивался по пути? – интересуется она.
Ответа нет. Алиса качает головой.
Так я ничего не добьюсь. Попробую по-другому.
– Следствие пройдет быстрее, чем в романе Агаты Кристи, – обещает она ленивым тоном. – Я уже знаю, кто из вас врет.
Она обводит взглядом всю четверку и указывает пальцем на одного.
– Ты!
Обвиненный – а это Симон – до крайности возмущен.
– Клянусь, это не я!
– Обвинение серьезное, Алиса, – предостерегает ее Пьер. – Откуда такая уверенность?
– Вчера вечером он очень отрицательно принял мой рассказ об опытах, а потом как будто случайно проводил меня до каюты и дал мне снотворное под тем предлогом, что с ним мне будет легче в первый раз уснуть. Он сделал это, чтобы я не помешала ему испортить мой научный инвентарь.
– А ведь действительно, я столкнулся с Симоном рядом с модулем «Коламбус», – припоминает Кевин. – Я не придал этому значения, все мы знаем, что у Симона бессонница.
– Да, у меня бессонница, и да, я болтался вблизи «Коламбуса»! – злится Симон. – Но только я ничего не портил!
Все смотрят в упор на молодого седовласого мужчину, начинающего проявлять признаки паники.
– Я же вам говорю… я могу поклясться… – бормочет
– Это действительно ты? – спрашивает его Скотт, не настроенный шутить.
– Сказано же вам, я ничего не делал! – утверждает Симон срывающимся голосом, все хуже владея собой.
Остальные переглядываются.
– Если следовать законам мореплавания, то преднамеренный саботаж на борту – серьезное преступление, – рассуждает вслух Скотт. – Как же нам с тобой поступить?
– Не знаю, сможет ли послужить тюремной камерой одна из кают, – говорит Алиса, – но если запереть его в одной из зон так, чтобы остальной мой инвентарь был в безопасности, то я вздохну с облегчением…
Побледневший Симон продолжает твердить:
– Клянусь, я ни при чем!
– При первой же возможности придется отправить его на Землю, – говорит Пьер. – Объясним, что произошел инцидент, после которого он больше не может здесь оставаться. Но объяснять, что именно случилось, нельзя, иначе конец его карьере астронавта.
– ГОВОРЮ ВАМ, ЭТО НЕ Я!
– Да, ближайшим рейсом он отправится на Землю, – решает Скотт, не обращая внимания на уверения Симона. – Тому, кто саботирует работу коллег, не место на борту.
Симон, уже овладевший собой, уже более спокойно обращается к своим товарищам:
– Да опомнитесь вы! Скотт? Кевин? Пьер? Мы столько недель работали бок о бок, вы хорошо меня знаете и понимаете, что я на такое не способен!
– Попрошу, чтобы нам как можно быстрее прислали «челнок», – говорит Пьер. – Случившееся делает обстановку невыносимой.
Алиса, какое-то время молчавшая, опять берет слово:
– Это лишнее.
– Почему? – удивляется Пьер.
– Потому что Симон говорит правду: он действительно не виноват.
– Как это понимать? Только что ты при всех указала на него, – возражает сбитый с толку Скотт.
– Я обвинила его, чтобы увидеть реакцию остальных. Я усвоила эту полезную стратегию в детстве, когда мы с мамой играли в такую игру: указываешь наобум на кого-нибудь, это создает стресс, а ты внимательно следишь за реакцией остальных участников, чтобы поймать на лице одного из них малейшее выражение радости. Оно указывает на его облегчение из-за того, что вместо него обвинен невиновный.
Выдержав паузу, она продолжает:
– Пока Симон оправдывался, я за всеми вами наблюдала. Один из вас с трудом сдержался, чтобы не заулыбаться.
Новая пауза. Облетев четверых астронавтов, она задерживается перед Пьером.
– Ты!
– То есть как? – восклицает новый обвиняемый. – Опять указываешь на кого-то наобум? То на Симона, то на меня… Потом будешь тыкать пальцем в Скотта и Кевина? Хватит игр, дело-то серьезное!
Остальные трое внимательно на него смотрят.
– Погодите, братцы! Не видите, что ли, как она водит вас за нос? Интересно, как бы я успел достать все пробирки из термоса?