Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)
Шрифт:
Корень– век-как интенсификатор использован в куплете из цикла «Стихи к Чехии»:
Трекляты – кто продали, —Ввек не прощены! —Вековую родинуВсех, – кто без страны!Корневой элемент, вставая в единый ритмический ряд с лабиализованным и взрывным [в] в трех строках, создает ощущение максимализации негативных чувств автора.
Нередкая для цветаевского текста игра слов, например, разные виды омонимов, применяется с использованием временных лексем:
МоиСлово вечность, написанное с прописной буквы, – это величественное собственное имя. В стихотворении, посвященном Сергею Эфрону, еще в 1915 году Цветаева это слово писала с прописной буквы, слово как собственное имя:
Я с вызовом ношу его кольцо.Да в Вечности – жена не на бумаге.В другом стихотворении это же слово в начале стихотворения, тоже перенасыщенного временными лексемами, ассоциируется с большим промежутком времени (1920):
Времени у нас часок.Дальше – вечность друг без друга.Ты на солнечных часахМонастырских – вызнал время?На небесных на весах – Взвесил – час?Для созвездий и для насТот же час – один – над всеми.Не хочу, чтобы зачахЭтот час!Только маленький часок Я у Вечности украла.Только час – наВсю любовь.Так, в конце стиха слово вечность опять возводится в ранг великого, это уже не определенный значительный отрезок времени, как в начале стихотворения. Перед нами великая субстанция, с которой поэт с самой юности может организовать диалог. Это слово становится излюбленным во многих стихах поэта:
Горечь! Горечь! Вечный привкусНа губах твоих, о страсть!Горечь! Горечь!Вечный искус – окончательное пасть.В другом стихотворении (1919):
Бренные губы и бренные рукиСлепо разрушили вечность мою.С вечной душою своею в разлукеБренные губы и руки пою.В «Земных приметах» несколько раз повторяется Вечной мужественности взмах!
Строки поэта, звучащие как приговор своему времени, сквозят неприятием временного, лживого настоящего момента, то есть век здесь синонимичен другим темпоральным лексемам:
Век мой – яд мой, век мой – вред мой, Век мой – враг мой, век мой – ад.Собственным именем часто выступает и самое «временное» слово: Время.
Это твоя слугаС тобой говорит,Господин мой – Время.Слово встречается и в составе неразложимых конструкций («Генералам двенадцатого года»):
Такие – в роковые времена Слагают стансы – и идут на плаху.Причем здесь наблюдается и некая трансформация фразеологизма роковое время. Седые волосы поэт называет «беззакатного времени грозный мел» («Седые волосы»). Иногда эта лексема нарочито повторяется, например, в «Байрону», при этом куплеты обязательно имеют и другие временные лексемы, образуя оригинальный ряд метафор, иногда перерастающих в катахрезу:
Я думаю об утре Вашей славы,Об утре ваших дней…И о сердцах, которых – слишком юный –Вы не имели времени прочесть,В те времена, когда всходили луныИ гасли в вашу честь.Небо дурных предвестий:Ржавь и жесть.Ждал на обычном месте.Время: шесть.В самом конкретном и прямом значении время встречается тоже крайне редко, например, в «Поэме конца» (уже в названии сильная временная маркировка), где уже в первых куплетах идет своего рода имитация стука часов как биение пульса:
– Без четверти. Исправен!– Смерть не ждет.Без четверти. Точен?Голос лгал.(Преувеличенность жизниВ смертный час) .Мысленно: милый, милый.– Час? Седьмой.Нельзя не заметить одну характерологическую черту использования автором лексем с временной семантикой. Абсолютное большинство таких слов (минута, час, день, год, век) употреблено не в значении конкретно какого-то промежутка времени, а в значении общеотвлеченном-философском. Говоря по-иному, и минута, и час, и день, и год для Цветаевой – это целая вечность, целая человеческая жизнь; уже в 1914 году она заявляет:
Живу, не видя дня, позабываяЧисло и век.Или в другом (1916):
Летят они, – написанные наспех,Горячие от горечи и нег.Между любовью и любовью распятМой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.В цикле «Ахматовой» читаем:
Часы, года, века. – Ни нас, Ни наших комнат.И памятник, накоренясь,Уже не помнит.