Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

Данилова Юлия Юрьевна

У поэта Марины Цветаевой временные лексемы, объединяя множество разнородных элементов с оттенками временных значений, образуют многослойность текста и на авторском уровне реализуют глубинный смысл повествования в целом. И именно так темпоральные имена используются поэтом то глубоко осознанно, то иррационально, интуитивно, трансформируясь тем самым в художественную истину. Не случайно самым сильным «временным» словом, повторяющимся, как набат, является «пора» в одном из последних стихотворений Марины Цветаевой:

Пора снимать янтарь,Пора менять словарь,Пора гасить фонарьНаддверный...

Слово

категории состоянии здесь перерастает в имя «Пора!», то есть время, оно пришло, а может, закончилось?!

Так, время, с которым поэт постоянно находился как бы в состоянии конфликта, время, в котором поэту было очень трудно, эксплицируется в стихотворном поле в самых различных зонах смысловой и текстовой организации. Время как нечто светлое, красивое и близкое проявляется в текстах Марины Цветаевой феноменально редко: такое мы наблюдаем только в начальный период ее творчества: «О, золотые времена», – восклицает поэт только в своих первых стихотворениях «Книги в красном переплете» (1910), вспоминая «рай детского житья»; «Ах, золотые деньки!.. Маленькой, милой Тарусы Летние дни» (1911).

Совершенно точно подметила эту закономерность известный ученый В.И. Маслова. Время для Марины Цветаевой, по ее утверждению: «быстрый и сильный поток, который ломает жизнь. И чтобы вырваться в вечность, она еще более убыстряет время. В этом смысле М. Цветаева очень русский поэт, ибо русский человек не любит долго длящихся событий» [2004: 55].

Выводы по разделу 2.1

Подытоживая все вышесказанное, констатируем:

1. Категория времени в лирических стихотворениях Марины Цветаевой эксплицируется грамматическими формами и единицами самых разных уровней. Самым ярким и эмоционально насыщенным способом реализации темпоральности в языковом поле автора являются имена существительные с временной семантикой.

2. Слова, наполненные временным смыслом, у автора выступают в основном в форме именительного падежа, что подчеркивает «начальность-изначальность», отдаленность их от всех косвенных форм слов (вспомним древнегреческих языковедов, признававших именами только слова в именительном падеже).

3. Аномальная частотность слов «время», «час», «век» и их лингвоментальная размытость свидетельствуют о том, что эти лексемы занимают ядерное положение не только в системе языковых средств временной сегментации, но и во всем текстовом поле Марины Цветаевой. Присутствие в одном и том же стихотворении одновременно нескольких слов с темпоральной характеристикой создает своеобразную картину полифонии поэтического времени, которая встает в один ряд элементов языковой стихии, «языковой необузданности» поэта.

4. Специфика реализации темпоральных характеристик подтверждает тезис о том, что Марина Цветаева как автор есть загадочная языковая личность, находящаяся вне временных рамок, в то же время растворяющаяся в континууме временного пространства и – составляющая его центр.

5. Цветаевское время как бы совмещает так называемое теоретическое и эмпирическое («проживаемое»): время-сетка координат и время-субстанцию, также – циклическое и линейное время.

6. Дисгармония, «духовный неуют», в поэте выразилась и асимметрией в поведении временных лексем. Временной разрыв с читателем, о котором она говорила не раз, действительно велик, что по-настоящему Цветаеву и ее время мы начинаем понимать и осознавать только сейчас, и, возможно, еще далеки от истинных начал.

Даже один, четко сегментированный, аспект (особенности употребления слов с временной семантикой) языкового анализа позволяет выстроить идиостилистическую модель времени Марины Цветаевой, поэта, реализация языковых средств которого осуществлялась по сути своей уникально и художественная

языковая картина мира которого еще многие годы будет привлекать внимание как литературоведов и лингвистов, так и философов и историков. Это, на наш взгляд, связано с тем, что время во все времена (неизбежная тавтология) было одним из самых загадочных и сложных атрибутов человеческого бытия, Марина Цветаева же – поэт такой же загадочный, спорный, противоречивый и феноменально интересный и вечный, как само время.

2.2.

Концепция времени и способы ее репрезентации в поэзии З.Н. Гиппиус

Концепция времени в философско-эстетической программе любого художника индивидуальна и в общем зависит от того, какой подход к данному феномену является для него приоритетным: объективное или субъективное понятия времени, время в макро-или микрокосмосе. Так, концепция времени З.Н. Гиппиус обусловлена прежде всего философским осмыслением сущности времени, его взаимосвязи с понятием бытия, его взаимообусловленности с понятием пространства. В контексте поэтического творчества З.Н. Гиппиус нашли отражение многие достаточно сложные физические и философские представления о времени. В этой связи у З.Н. Гиппиус можно встретить различные интерпретации, конечно, трансформированные, о сущности времени.

Во-первых, это отражение так называемого мифологического времени, где «настоящее и будущее выступают как различные темпоральные ипостаси прошлого, являющегося инвариантной структурой» [Николина 2003: 127]. Для «мифологического миропонимания характерна циклическая структура времени» [Михеева 2006: 35]: сущность понятия времени была обусловлена представлениями о возможности его возрождения и циклическими круговоротами во Вселенной. Такое понимание времени находит отражение в поэтическом дискурсе З.Н. Гиппиус достаточно часто:

Всё, что бывает, не исчезает.Пусть миновало, но не прошло <...>Всё, что мелькнуло, – новым вернется.Осень сегодня – завтра весна…ЗвездоубийцаВечные смены, вечные смежности,лето и осень – день и ночь…8 ноября

Во-вторых, воспроизведение средневековой интерпретации времени, где оно понималось как отражение вечности и было связано с идеей уникальности и невозвратности событий. Время в средневековом мировоззрении характеризуется «замкнутостью, однонаправленностью, строгим соблюдением реальной последовательности событий, постоянным обращением к вечному» [Николина 2003: 127]. Встречаются у Гиппиус случаи воссоздания хода событий, фактов, композиционной организации поэтических текстов «под углом зрения вечности» [Николина 2003: 127]:

Если хочешь жизни вечной, Неизменнобесконечной -Жизни здешней, быстротечной Не желай.Прямо в рай, 1901Я ненавижу здешнее «пока»:С концами всё, и радости, и горе <...>Одну тебя я принимаю, Смерть: В тебе единой не пока – но вечность.Пока, апрель 1919. СПб.