Время инверсий
Шрифт:
– Шеф! Гесер на своей «Волге» проезжает Химки, едет по Ленинградке из города в область. С ним Ольга и Семен.
– Понятно, – ответил Завулон и мрачно поглядел на заместителя.
– Таки встречают, – протянул тот. – Я тогда пошел.
– Иди, – вздохнул Завулон. – И Шведа отправьте там!
– Отправим, не переживай. Все, ушел.
Юрий встал и стремительно покинул кабинет.
Глава десятая
Вечером Шведа, выжатого как лимон и несколько одуревшего от занятий, Шагрон отвез на вокзал и погрузил в «тройку». Швед настолько устал, что свалился на полку и уснул еще до
Швед тотчас вскинулся.
– А?
– Киев, – усмехнулась проводница. – Минут пять осталось. Туалеты открыты.
Последнее было очень кстати, чем Швед не замедлил воспользоваться, благо в вагонах СВ туалеты редко бывают заняты – людей-то немного. Заодно Швед умылся и почистил зубы.
В купе Швед не вернулся – все равно там ничего принадлежащего ему не осталось.
Поезд уже минуты две-три как прибыл. Едва Швед вывалился на перрон, сразу увидел Ефима и шофера Витю.
«Тройка» пришла на первый путь, поэтому Ефим с Витей стояли между стеной вокзала и поездом, практически напротив входа в центральный зал.
– Здорово, шеф, – поприветствовал Шведа Ефим. – С днем рождения!
Швед озадаченно сдвинул брови.
– А что, уже пятое? – удивился он.
– Ну да! – подтвердил Ефим. – Я первый, что ли, поздравляю? Неужели никто еще не звонил?
Швед озадаченно полез за мобильником.
«Непринятых звонков: 8», – прочел он.
«Ах да!» – вспомнил Швед.
После изнурительного обучения у Юрия Швед отключил у мобильника звонок и вибрацию.
– Мои поздравления, шеф, – протянул руку Витя. – Может, уже поедем?
– И правда, – вздохнул Швед, поручкавшись. – Поедемте.
Прошли сквозь вокзал. Витя особенного ничего не изобретал, припарковался прямо около «Дров». Загрузились, тронулись.
Уже через несколько минут Швед забеспокоился:
– А куда это мы? Не на площадь Победы разве?
– Нет, – с досадой ответил Ефим. – На площади сейчас не больно-то поживешь после вчерашнего. Еще один ремонт на мою голову, чтоб его!
Швед насторожился:
– Что-то было?
Слова Завулона он помнил, но не ожидал, что все так серьезно.
– Было, – подтвердил Ефим.
– Что?
– Погром. По всем квартирам шарахнуло. Короче, некоторое время жить там нельзя, хотя Ром-Паныч сказал – ничего фатального, все восстановимо.
Швед обернулся и глянул на сидящего позади Ефима:
– То есть и я, и вы уехали не зря?
– Очень не зря, – подтвердил Ефим. – Нас с Симоновым, кстати, Рублев наутро выгнал. Тоже правильно сделал, если разобраться…
– И куда мы сейчас?
– Увидишь. – Лицо Ефима сразу стало по-еврейски хитрым. – Но вообще – на Русановку.
Вскоре выскочили на мост Патона. Витя покружил немного по развязкам и вырулил на Русановскую набережную. Справа мелькнула громада гостиницы «Славутич» – в ней Швед когда-то жил, впервые приехав в Киев уже не человеком, а Иным.
У пересечения с Русановским бульваром Витя припарковался.
– Прошу! – весело пригласил он выходить.
Выгрузились, перешли через дорогу. У воды раскинулся симпатичный скверик-бульварчик – клумбы, цветы, дорожки, плиткой вымощенные, памятники Гоголю
– Идем, идем, – поторопил его Ефим.
Они пошли в сторону дебаркадера. Странное дело, ближе к нему людей на бульварчике резко поубавилось, словно на подступах к мостику начиналась некая зона отчуждения. Швед заподозрил магию и взглянул через Сумрак – так и есть, кто-то навел дежурные заклинания отвода глаз и классически безупречную «сферу невнимания».
Ефим уверенно ступил на мостик.
Сверху вдруг донеслось жизнерадостное:
– Хэппи бездей ту ю-у-у!
Швед задрал голову. На галерее второго этажа, точно над входом с мостика на дебаркадер, стоял, опираясь локтями на перила, сияющий Симонов со стаканом в руке.
Когда все покинули мостик и оказались на центральной, сквозной площадке дебаркадера, Ефим, довольно улыбаясь, сообщил:
– Вот, шеф! Это наш общий тебе подарок. Владей! Документы наверху, у тебя в кабинете, я потом покажу, чего подписать.
– В смысле? – Швед сразу не понял. – Владеть чем?
– Своим плавучим домом! – хохотнул Ефим. – По правде говоря, мы сначала хотели подарить тебе квартиру – у тебя же в Киеве своего жилья нет. Хорошо, Симонов надоумил. Квартира, говорит, это банально! У моряка дом должен быть плавучим. Яхта у тебя уже есть, зачем тебе вторая? Ну, я и подумал, а почему бы не подарить тебе дебаркадер? Та же квартира, только мобильная. На набережной полно мест для парковки, на Русановке они тут на каждом шагу, на том берегу, в Гидропарке, тоже их хватает. Свет, вода, канализация – все подключается, разрешения я оформил. Куда хочешь, туда и кочуй, только буксир нужен, но это, как ты сам понимаешь, не проблема: телефон есть, звони, договаривайся. На борту десять комнат, два зала, камбуз, столовая, техзона – все, чего душа пожелает. Ванной, правда, нет, только душевые, но если захочешь – установим, не проблема. Боцмана и двух матросов я нанял, потом познакомлю. Дежурить будут посуточно. Убираться будет жена боцмана, все уже договорено.
– Ну, вы, блин, даете! – пробормотал Швед впечатленно.
Тут сверху спустился Симонов и полез обниматься:
– Швед! С днем рождения!
Был он слегка подшофе, разумеется.
– Стол накрыт, между прочим! – сообщил он со значением. – Сейчас Рублев с Наташкой приедут, Аркадий Семенович с Ринатом своим, еще кто-то там… Даже Ираклий грозился заглянуть! Пошли, накатим в честь праздничка.
– Пошли! – скомандовал Швед решительно.
Ему не терпелось поглядеть на свой новый дом изнутри. Понятно, что все осмотреть сейчас не получится, но хоть столовую или зал – где там накрыто?
На второй этаж вел узкий по сухопутным меркам трап, но Шведу он показался широченным.
Вечер получился неожиданно приятным, хотя Швед вообще не планировал устраивать никаких гулянок в свой день рождения. Посидели без шума и даже без музыки. Симонов – и тот был тих и благообразен, невзирая на выпитое. Рублевы уехали первыми, поскольку оставили Маришку на бабушку, а бабушек надлежит щадить и беречь; увез Рублевых Витя. Почти сразу же немногочисленный молодняк деликатно снялся догуливать в сторону местных танцулек. Потом сбежал Ринат, сославшись на какие-то неотложные дела, а следом и Аркадий Семенович засобирался.