Время инверсий
Шрифт:
– Я же вижу, – негромко сказал Завулон. – Выкладывай. Накануне коллегии ты должен быть чист и уверен в себе. Давай, давай!
– Меня смущает легкость, с которой мы справились с чужаками, – неохотно признался Швед. – Пахнет очередной подставой, уж простите за подобный сленг.
– Меня это тоже смущает, – признался Завулон. – По крайней мере я не могу обосновать эту подозрительную легкость. Но жизнь вообще странная штука. Она всегда дает меньше ответов, чем возникает вопросов. Со временем ты научишься мириться с этим.
– С
– С тем, что на десять вопросов жизнь тебе даст три-четыре ответа, вряд ли больше. Жизнь – не детектив. Она не стремится объяснить каждый шаг каждого персонажа, угодившего в твое поле зрения.
Швед промолчал. Завулон все равно не станет откровенничать сверх меры – это было понятно с самого начала. Сейчас лучше было сменить тему, Швед чувствовал это. И момент был удобный: кто-то поднялся на этаж и сейчас приближался к кабинету.
Через секунду Швед узнал Юрия. И он поднимался не один.
С Ритой.
Они вошли без стука; Юрий пропустил Риту вперед, вошел следом и аккуратно притворил дверь.
Шведа пробрала оторопь.
Рита, еще недавно обычная девушка, не Иная, теперь была ведьмой уровня примерно пятого. И еще Швед почувствовал следы какого-то незнакомого, но очень мощного заклятия, которое недавно на ней лежало.
Юрий с сомнением покосился на Шведа и обратился к Завулону:
– Видал, шеф? А ты говорил – не Иная!
Завулон сосредоточенно прощупал Риту – очень быстро, Швед не успел уловить подробности.
– «Кокон ифрита»? – осведомился он.
– Не только, еще «аватара» и «черный трилистник».
Завулон поджал губы и с сомнением произнес:
– Ну, «аватара» еще понятно, но «трилистник»-то зачем?
– А я знаю? – напоказ удивился Юрий.
Завулон некоторое время молчал. Рита пребывала в легком трансе, в который ее погрузил Юрий, больше некому. Вряд ли она понимала разговор, но, по идее, должна была сознавать, где и с кем находится.
– Лайка работа… – вздохнул Завулон. – Практически ворчание из могилы…
– Мне тоже так показалось, – осторожно подтвердил Юрий. – К тому же он многие заклятия любил на секс завязывать.
Завулон покосился на зама:
– А ты, значит, уже успел?
Тот пожал плечами:
– Долго ли умеючи…
– И как?
– Нормально. Но когда мы вдвоем в Сумрак провалились, я реально офигел. То есть офигел, когда вспомнил, что она не Иная. Ну и… прощупал по полной программе. Результат перед тобой.
– Чем дальше, тем интереснее, – проворчал Завулон. – А нить обреченности ты заметил или прощелкал?
– Ясное дело, заметил. Я даже проследил, к кому она ведет.
– И к кому? Лень самому глядеть.
– Будешь смеяться, к одной маленькой девочке-пророку, – сообщил Юрий с ледяным спокойствием.
Завулон подобрался в кресле и произнес всего одно слово:
– Та-ак…
«Елки-палки, –
Естественно, он не ошибся.
Глава одиннадцатая
Швед уже не спал, когда в дверь постучали.
– Входите! – буркнул он, не меняя позы – на спине, руки за голову.
Он любил так валяться на палубе, особенно ясными ночами, когда над океаном висит тропическое небо сплошь в звездах. Швед и сейчас глядел в потолок, а видел сияющую черту Млечного Пути. Он даже подозревал, отчего нахлынули яхтенные воспоминания – дебаркадер на самом деле не вполне неподвижен, какие-то слабые покачивания на волне ему все же присущи, и Швед с его чувствительной моряцкой вестибуляркой невольно ощущал это.
На пороге возник давешний «морячок»-стюард.
– Это, – неловко переступая с ноги на ногу, пробормотал он. – Ваш гость, который в первом люксе, подъем объявили, велели и вас поднять.
– Спасибо, – вздохнул Швед. – Встаю.
– Кофе? Чаю? – без особой решимости спросил стюард.
– Простите, вас как зовут?
«Морячок» пожал плечами:
– Обычно Андреичем…
– Отлично. Так вот, Андреич, я не граф какой шибанутый и не понаехавшее гуцульское быдло с толстыми понтами. Мне кофе в постель не нужно. Никогда. Вот если перед компом, случится, залипну – тогда чаю сам попрошу. Я хозяин, но я не барин, вы понимаете? И вы мне не слуга, а просто у меня работаете. По хозяйству. Договорились?
– Отчего ж не договориться. – Матрос впервые улыбнулся, еще несмело, но уже с толикой свободы во взгляде. – Если ко мне по-людски, так я вдвойне отработаю! А то, бывает, такие наймут… Шпыняют почем свет, а как до расплаты доходит – так копейки не вышибешь.
– Со мной проблем не будет, – заверил Швед. – Все, кто у меня работает, должны быть довольны. Обещаю.
– Приятно слышать…
– Ну и прекрасно. Ступайте, Андреич, спасибо, что разбудили. И кстати, на шефа моего, если что, не серчайте. У него вечно забот полон рот, да таких, что нашему драгоценному правительству и не снились.
– Да он хоть и с виду суров, – шепотом сообщил Андреич, – а так мужчина с понятием. Может гаркнуть, но опять же без унижения. А на чай вчера вообще столько сунул, что брать неловко было. Я за прошлый год меньше заработал.
– Раз дал, все твое, – подытожил Швед, отбросил простынь и сел на краешек огромной кровати.
Матрос сообразил, что разговорам конец, и удалился, затворив за собой дверь. Швед поплелся в санузел.
Минут через десять он вышел на воздух и не ошибся: почти вся братия завтракала на верхнем ярусе, включая и Завулона. Когда пришел Швед, за столом не хватало только Юрия и Риты.