Время инверсий
Шрифт:
«Срочно, – гласило оповещение. – Всем главам и заместителям Дневных Дозоров России, Украины, Белоруссии и Молдовы.
Сегодня, 28 сентября, Великий Светлый маг Иоскеха, известный также как Александр фон Киссель, сложил с себя полномочия шефа Ночного Дозора Киева и Украины. На его место рекомендован заместитель по оперативной работе Станислав Веремеев. Процедура передачи дел должна завершиться к полуночи».
– О как! – выдохнул Швед и поглядел на Ниночку.
– Вот и я говорю! – отозвалась та.
Секретарша не проработала
В дверь снова постучали, а мгновением позже ввалился Ефим.
– Слыхал уже? – с порога спросил он.
– Ниночка, солнце, спасибо! – Швед решил, что секретарше лучше вернуться к себе, а с Ефимом он потолкует с глазу на глаз.
Ниночка все поняла и моментально испарилась – опыт есть опыт.
Ефим по обыкновению повалился в кресло.
– Уравнивают баланс сил? – задумчиво произнес Швед, глядя на своего безотказного заместителя по административной работе. – Или это не Инквизиция?
– Инквизиция, – заявил Ефим с такой непоколебимой уверенностью, что у Шведа исчезли последние сомнения. Источники у Ефима были в высшей степени компетентные. – Кстати, Кондратюка отзывают тоже, хотя в оповещение это не вошло.
– Минус Великий и минус маг первого уровня… Сколько у них первых остается?
– Трое, а если считать Бернацкую, то и четверо.
– Все равно мы слабее, – вздохнул Швед с сожалением. – Правда, если фон Киссель действительно уйдет, это уже совсем другая песня начнется.
– А если еще выудить из Рады Ираклия…
Швед только фыркнул в ответ – последнее было заведомо нереальным.
– В любом случае нам такая отставка в плюс. Хотя хорошо бы понять истинные причины, – задумчиво протянул Ефим. – Равновесие равновесием, но чаще такими лозунгами всего лишь прикрывают разнообразные интрижки.
– А ты Веремеева этого знаешь? – поинтересовался Швед.
– Более-менее, – кивнул Ефим.
– И как он?
– Да ты и сам, думаю, видел. Товарищ вменяемый – насколько Светлый вообще может быть вменяемым. Ну и плюс – он не намного старше нас. Как маг сильнее тебя, но уж точно между вами нет той пропасти, какая была между тобой и фон Кисселем. Кстати, помнишь Витю из земельного кадастра? До сегодняшнего дня он был помощником Веремеева, а теперь, к бабке не ходи, станет замом по оперативной. Тоже, в общем, вменяемый кадр. Прямо хоть бери и радуйся, только сглазить боязно.
– Качнулся маятник… в обратную сторону… – тихо произнес Швед. – М-да.
– Предлагаю на всякий случай не расслабляться.
– Не дождетесь… – хмыкнул Швед и осекся: мелодично тренькнул стационарный телефон. Ниночка за стеной ответила на звонок, хотя «полог» это услышать, естественно, не позволял. А через секунду ожил селектор и Ниночкиным значительным голосом сообщил: «Завулон!»
Швед секунду помедлил, а затем резким движением снял трубку.
– Слушаю!
– Здорово, кадет! – жизнерадостно поздоровался Завулон. –
– Прочел.
– Радуешься?
– Пока воздерживаюсь.
– Правильно делаешь, – хмыкнул Завулон. – Ну что, примешь нас с Юрой? Мы тут Бровары проезжаем.
– Можно подумать, я могу отказаться… – проворчал Швед.
Он уже понял, в какой манере может общаться с Завулоном без особой боязни наломать дров.
– Ресторан? – на всякий случай уточнил Швед. – Или, может, сауна?
– Не-не-не! Только дебаркадер! Мне там очень понравилось. А добрые люди нашептали, будто ты борщ знатный варишь.
– Борщ – это часа три, – напрягся Швед. – Да и то, если за час все удастся закупить.
– Ничего, мы не спешим, – вальяжно сказал Завулон. – Давай, действуй.
Швед положил трубку и озадаченно почесал переносицу.
– Вот же ж… – пробормотал он с чувством.
– Витя внизу, – заметил Ефим. – Звякнуть ему?
– Да смысл ему звякать, если он внизу… Пошли уже…
– Нинку с собой возьми, – посоветовал Ефим. – И еще парочку ведьмочек. Завулон любит, когда за столом эффектные девушки.
– Думаешь?
– Знаю.
У самой двери Швед остановился и задумчиво оглядел кабинет – небольшую комнату, в целом прямоугольную, но с забавным закутком в дальнем от дверей углу. Кошкин дом был богат на всякие архитектурные экзерсисы – эркер, фонарь, башенка, восточный балкончик. Все они были непарными, а дом поэтому – несимметричным, но это как раз и завораживало. Шведу больше всего приглянулась башенка, внутри которой и располагался тот самый закуток – в центре его возвышался грибообразный стол, а вдоль полукруглой стены подковой загнулся сплошной диван. Рабочий стол Шведа стоял чуть в стороне от закутка, посреди комнаты.
– Интересно, кто ему про борщ напел? – произнес Швед со вздохом.
– Да мало ли кто… – пожал плечами Ефим. – Шагрон, например. Ты его сам учил куховарить, вспомни. Или, может, московские ведьмочки. У тебя же в любых гостях первый вопрос: «Казан в доме есть?»
Швед только усмехнулся. Возразить ему было нечего: Ефим сказал чистую правду.
Уже открыв дверь, Швед спохватился, вернулся к столу, сгреб бумаги и, не сортируя, запер в сейф. Ничего там секретного не было, но лучше привыкать к порядку.
– Ну-ка, Нинель, – выйдя в приемную, велел он секретарше, – глянь в мой каталог, дальше в «кухня», и распечатай мне про борщ.
Ниночка послушно зашелестела клавиатурой ноутбука.
– Тут не рецепт, тут только список! – деловито сообщила она.
– Я в курсе, – сказал Швед. – Я его даже наизусть помню.
Тихо запел принтер. Лист со списком Швед сложил вчетверо и сунул в карман джинсов.
– Собирайся, Нинель, – вздохнул Швед. – Полагаю, ты знаешь, куда и зачем.
Ниночка дежурно улыбнулась в ответ. Она была образцовой секретаршей. И она, разумеется, знала – и куда, и зачем.