Время наточить ножи, Кенджи-сан! 5

Волков Тим

— Его задержали, Кенджи-сан, — сказала она тихо. — Прямо после допроса в «Белом Тигре». Кобаяши настоял. Хироси сейчас за решёткой, в участке. Они считают его главным подозреваемым.

Я замер, чувствуя, как гнев закипает в груди. Хироси — за решёткой? Мой повар, чьи руки творили искусство из фугу, чья жизнь была кухней? Я сжал стакан с виски так, что пальцы побелели.

— На каком основании? — мой голос был холоднее, чем я хотел. — У них есть доказательства? Или Кобаяши просто решил повесить дело на первого попавшегося?

Акико

покачала головой, её глаза встретились с моими, и в них было что-то вроде сочувствия.

— Пока только косвенные улики, — ответила она. — Он готовил фугу, он был на кухне, и его поведение… ну, ты сам видел запись. Они цепляются за это. Кобаяши хочет закрыть дело быстро, а Хироси — удобная мишень. Но я не уверена, что он виновен. Что-то не сходится.

Я откинулся на спинку стула, глядя в потолок.

— Он не виноват, — сказал я, возвращая взгляд к Акико. — И я тебе это докажу.

Она кивнула, её губы дрогнули в лёгкой улыбке — не насмешливой, а той, что говорила: «Я верю, что ты попробуешь».

— Но это не все новости. Полиция копает дело Сато не только в сторону повара, и у них есть и другие версии.

— Еще версии? Но как…

— Рассматривают вариант, что повара могли подкупить, чтобы он намерено убил Сато.

— Глупость какая! Зачем ему так подставляться?

— Тем не менее это со счетов не списывают. Тем более ты сам сказал, что он болеет. Может, было какое-то помутнение?

Я поднял бровь, чувствуя, как внутри всё напряглось. Акико говорила спокойно, но её глаза внимательно следили за моей реакцией. Я кивнул, приглашая её продолжать.

— И какие же версии, если не секрет?

— Первая — месть жены, — начала она, её пальцы постукивали по столу. — У Сато была любовница, это не секрет. Жена знала, и, говорят, терпеть не могла его похождения. Мотив — ревность, унижение. Плюс, она наследует его состояние, что тоже не мелочь.

Я хмыкнул, представляя жену Сато. Месть? Возможно. Но яд в фугу в моём ресторане — это слишком театрально для семейной драмы.

— Вторая версия, которая вытекает из первой — любовница, — продолжала Акико. — Она моложе, амбициозна, и, судя по слухам, не хотела делить Сато с женой. Если он обещал ей больше, чем мог дать, она могла сорваться. Отравить его — способ убрать проблему и заявить о себе.

Я покачал головой. Любовница могла быть змеёй, но подменить фугу? Это требовало доступа, знаний, холодного расчёта. Не стиль эмоционально молодой девушки.

— Третья — политический соперник, — Акико понизила голос, будто боялась, что стены услышат. — Сато был на пути к креслу министра. Борьба за власть в его кругах — грязное дело. Кое-кто мог захотеть убрать его, чтобы расчистить дорогу. У него были враги, и не мало.

— Интересная версия.

Это звучало правдоподобнее. Сато был акулой в мутных водах политики, и такие, как он, всегда плавают с ножом в спине. Но всё равно — почему в «Белом Тигре»? Почему

так рискованно? Чтобы перевести стрелки на меня?

— И четвёртая… — Акико замолчала, её пальцы замерли на столе. Она посмотрела на меня, и в её взгляде было что-то, что я не сразу понял — смесь сомнения и предупреждения.

Я нахмурился, чувствуя, как холод пробежал по спине.

— Какая четвёртая? — спросил я, хотя ответ уже всплывал в голове, как тёмная волна.

Она молчала ещё секунду, её губы сжались, будто она решала, говорить или нет. Потом тихо вздохнула.

— Ты, — кротко сказала она.

Я замер, глядя ей в глаза. Мой разум, привыкший к интригам «Спрута», уже сложил кусочки пазла. Конечно, я. Сато блокировал мою лицензию на рыболовство, давил на бизнес, и его смерть в моём ресторане выглядела как подарок судьбы. Я бы сам себя заподозрил, будь я на месте полиции.

— Кенджи-сан, — Акико наклонилась ближе, её голос стал твёрже. — Я не говорю, что верю в это. Но Кобаяши… он цепляется за эту версию. Говорит, у тебя был мотив, средства, возможность. Фугу готовили твои люди.

Я сжал стакан с виски, чувствуя, как гнев закипает внутри. Не потому, что она сказала это, а потому, что знал, как это выглядит со стороны. Идеальная подстава. Кто-то не просто убил Сато — кто-то хотел, чтобы я стал мишенью.

— Есть ещё одна версия, — сказал я, глядя ей прямо в глаза. — Самоубийство. Диковинная, но её тоже не убирают, верно?

Акико кивнула, её взгляд смягчился.

— Да, есть такая. Сато был под давлением — долги, скандалы, угрозы. Некоторые думают, он мог выбрать… такой выход. Но яд в фугу? Это слишком странно для самоубийства.

Я откинулся на спинку стула, прокручивая её слова. Жена, любовница, соперник, я, самоубийство. Все версии были логичными, но ни одна не объясняла главного — почему Хироси вёл себя так, будто его разум трещал по швам? Я потёр виски, вспоминая справку, и решил, что пора делиться.

— Акико, — начал я, понизив голос. — Я смотрел медосмотр Хироси. Думаю, у него транзиторная ишемическая атака. ТИА. Это объясняет его рассеянность, паузы, потерянный взгляд. Он мог теряться на секунды, а потом возвращаться, как ни в чём не бывало. Но я думаю, кто-то знал об этом. И использовал.

Акико наклонилась ближе, её брови сдвинулись, а в глазах загорелся интерес. Она молчала секунду, будто раскладывала мои слова по полочкам, а потом её взгляд стал острым, как лезвие.

— ТИА? — переспросила она тихо. — Это серьёзный диагноз. Откуда у тебя такие глубокие познания в медицине, Кенджи-сан? Ты говоришь, как врач, а не как президент компании.

Я замер, чувствуя, как её вопрос бьёт точно в цель. Моя прошлая жизнь — хирург, операционные, ночи в больницах — была тайной, которую я похоронил, когда оказался в этом Токио, в этом теле, в этой игре. Никто не знал, и я не собирался раскрывать карты, даже ей. Не сейчас.