Время наточить ножи, Кенджи-сан! 5

Волков Тим

— Понял, — ответил Ичиро, и я услышал, как он улыбается. — Это будет твой момент, босс. Я всё организую.

Глава 24

Я ехал на заднем сиденье такси, глядя, как Токио мелькает за окном — неон, толпы, бесконечный ритм города, который никогда не спит. Мой пиджак был отглажен, но ссадина на скуле всё ещё ныла, напоминая о драке с Като на пирсе.

Такси затормозило у небоскрёба в Сибуе, где располагалась студия Skyline. Здание сверкало стеклом и сталью, будто кричало о своём величии. Я вышел, поправил галстук и шагнул внутрь. Холл был огромным — мраморный пол, гигантский экран с рекламой новостей, суета сотрудников, бегающих

с папками и кофе. Меня встретил помощник — худощавый парень в чёрной водолазке, с планшетом в руках и улыбкой, которая казалась приклеенной.

— Господин Мураками, — сказал он, чуть поклонившись. — Меня зовут Кен. Добро пожаловать. Пойдёмте, я провожу вас в гримёрку.

Я кивнул, следуя за ним через лабиринт коридоров. Студии Skyline бурлили жизнью. Мы проходили мимо стеклянных дверей, за которыми шли съёмки. В одной студии ведущий в ярко-красном пиджаке размахивал руками, обсуждая моду, пока модели позировали перед камерами. В другой — два аналитика спорили о ценах на нефть, их голоса гремели, как гром даже сквозь стеклянную перегородку. В третьей снимали кулинарное шоу — повар с безумной причёской жонглировал креветками, а оператор чуть не упал, пытаясь поймать кадр. Я усмехнулся про себя — хаос, но какой-то организованный. Это напоминало кухню «Белого Тигра» в час пик.

Кен свернул в узкий коридор и открыл дверь в гримёрку. Комната была небольшой, но уютной: зеркало с яркими лампами, стол, заваленный кистями и баночками, и запах пудры в воздухе. За креслом стояла девушка — лет двадцати пяти, с короткими тёмными волосами, в ярко-зелёной футболке и с улыбкой, которая могла бы осветить весь небоскрёб. Её глаза сверкнули, когда она увидела меня.

— Господин Мураками! — воскликнула она, чуть ли не подпрыгивая. — Меня зовут Миюки, я ваш гримёр. Садитесь, садитесь, сейчас сделаем вас звездой!

Я откинулся в кресле, глядя на своё отражение, где ссадина на скуле уже начала исчезать под её умелыми мазками. Чтобы отвлечься от мыслей о предстоящем интервью — камеры, вопросы, Танабэ, — я решил разговорить её.

— Миюки, — начал я, — давно вы тут работаете?

Она замерла на секунду, кисточка остановилась в воздухе, и её глаза сверкнули, будто я задал самый интересный вопрос в мире. Она откинула прядь волос с лица и улыбнулась шире, если это вообще было возможно.

— О, господин Мураками, отличный вопрос! — сказала она, её голос был звонким, как колокольчик. — Я тут уже два года, с тех пор, как закончила школу гримёров. Это, знаете, была моя мечта с детства — превращать людей в кого угодно! Сначала я стажировалась в театре, делала бороды для самураев и морщины для старушек, но потом Skyline позвали, и я такая: «Вау, телевидение, это же другой уровень!» — Она рассмеялась, возвращаясь к работе, её кисточка снова запорхала. — Тут каждый день что-то новое: то ведущего в супергероя гримируешь, то политика в «чуть менее уставшего политика». А вы, небось, привыкли к камерам, да? Герой Токио всё-таки!

Я хмыкнул, качнув головой. Её энтузиазм был как глоток свежего воздуха, но я не собирался признаваться, что камеры меня напрягают.

— Камеры — не моя стихия, — сказал я, глядя, как она аккуратно маскирует синяк под глазом. — Но вы, похоже, тут как рыба в воде.

— Ещё бы! — ответила она, прищурившись, будто оценивая свою работу. — Это место — как цирк, только без клоунов. Ну, почти. — Она подмигнула и продолжила: — А если серьёзно, я люблю свою работу. Тут можно творить чудеса. Хотите, я вам когда-нибудь шрам нарисую, как у пирата? Или сделаю рок-звездой с ирокезом?

Я невольно улыбнулся, представляя себя с ирокезом. Эта девчонка умела разрядить обстановку.

— Может, в другой раз, — сказал я. — Пока просто сделайте

так, чтобы я не выглядел, как после драки.

— О, это я могу! — воскликнула она, хватая другую кисточку. — Вы будете выглядеть как герой, но без «боевых шрамов». Доверьтесь мне, господин Мураками!

Она вернулась к своему делу, напевая что-то про звёзды и сцены.

— Знаете, грим — это настоящее искусство! — продолжила она, нанося тон на моё лицо с ловкостью, которой позавидовал бы любой хирург. — Сейчас гримирование шагает семимильными шагами. Серьёзно! Можно преобразить человека до неузнаваемости. Хотите быть похожим на якудза? Пожалуйста! На рок-звезду? Легко! У нас есть такие силиконовые накладки, что даже ваша мама вас не узнает. А текстуры кожи? О, это вообще магия! Я как-то делала парню шрам через всё лицо — выглядело, будто его акула укусила, а на деле просто гель и пара мазков.

Я хмыкнул, глядя на своё отражение в зеркале. Она аккуратно маскировала ссадину, и я уже выглядел менее потрёпанным. Её болтовня была заразительной, и я невольно расслабился.

— Вы когда-нибудь гримировали кого-то, чтобы он стал другим человеком?

— О, да! — Миюки округлила глаза, её кисточка замерла на секунду. — Один актёр для шпионского сериала хотел выглядеть как старик. Мы добавили ему морщины, седые волосы, даже зубы пожелтевшие сделали. Он потом шутил, что чуть не забыл, кто он на самом деле! А ещё я работала с парнем, который хотел стать двойником поп-звезды для розыгрыша. Фанаты чуть не разорвали его! — Она рассмеялась, её смех был звонким, как колокольчик. — Грим — это как маска, но круче. Можно быть кем угодно, хоть на час.

Я кивнул, думая о том, как маски помогают в моём мире — не только из грима, но из слов, жестов, лжи. Миюки закончила с тоном и взялась за тени, её движения были точными, но она не умолкала.

— Сегодня мы сделаем вас строгим, но харизматичным, — сказала она, прищурившись, будто оценивая картину. — Чуть тёмных теней, чтобы взгляд был глубже, и немного румян, чтобы не выглядеть уставшим. Вы же герой Токио, вся страна будет смотреть!

— Только без фанатизма, — буркнул я, но уголки губ предательски дрогнули. Её энергия была как глоток свежего воздуха.

Она закончила, отступила и хлопнула в ладоши.

— Готово! Посмотрите, какой красавец!

Я взглянул в зеркало. Ссадина исчезла, лицо выглядело свежим, но не перебор — строгий, уверенный вид, как я и хотел. Миюки молодец. Я встал, поблагодарив её кивком.

— Отличная работа, — сказал я. — Может, в следующий раз сделаете из меня якудза?

Она рассмеялась, махнув рукой.

— Когда угодно, господин Мураками! Удачи на эфире!

Кен появился в дверях, его улыбка всё ещё сияла.

— Пора, господин Мураками. Студия ждёт.

Я поправил пиджак и вышел за ним, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать. Камеры, вопросы, правда — всё это ждало меня. И я был готов рассказать Токио, кто такой Кенджи Мураками и что такое «Спрут».

* * *

Я вышел из гримёрки, поправляя пиджак, и последовал за Кеном через лабиринт коридоров Tokyo Skyline Network. Сердце билось ровно, но адреналин уже пульсировал в венах, как перед операцией в мои хирургические дни. Студия встретила меня ослепительным блеском софитов, от которых воздух казался горячим, и холодным взглядом трёх камер, нацеленных на меня, как снайперские прицелы. Сцена была минималистичной: стеклянный стол, два кресла, логотип Skyline на фоне, но атмосфера давила, будто я шагнул на ринг. Ведущий, Хироши Накамура, уже сидел напротив, его лицо было строгим, как у судьи, а глаза — острыми, как лезвия. Он был известен тем, что мог раздавить гостя одним вопросом, но я не собирался давать ему такой шанс.