Время неба
Шрифт:
— Пришелец с Альфа Центавры. Отца у меня не было — так говорит мать. Наверное, имело место непорочное зачатие.
Прыснув, не сдерживаюсь и от души хохочу. В этом есть смысл — Тимур действительно смахивает на инопланетянина. По крайней мере, я никогда не встречала никого настолько же притягательного и странного.
— Если покопаться, у меня найдутся финно-угорские корни. Я тоже могу быть упрямой, — признаюсь, устраиваясь поудобнее. Еда согрела озябшие конечности, из-за деревьев наползают сумерки, я больше не вижу его лица, но остро ощущаю присутствие — комфорт, полное взаимопонимание
— Я за дружбу народов. Это класс. Интересно, кем себя будет считать наш ребенок?
Паника, как ледяная вода, заливается за шиворот и мгновенно отрезвляет, я давлюсь острым бульоном и мучительно закашливаюсь. Тимур аккуратно похлопывает меня по спине и заботливо забирает контейнер из ослабевших рук.
— Смотри, народ подтянулся к костру, — он вручает мне видавшую виды «точку» из вспененной резины и помогает выбраться из палатки. — Сейчас начнется мероприятие. Пошли.
Возвращаться в общество желания нет, но я нахлобучиваю капюшон поверх бейсболки и покорно иду за его внушительной фигурой. Стремительно темнеет, промозглый холодный ветер сменился влажным дыханием весенней ночи, запахи леса и цветения, смешанные с дымом костра, опьяняют и провоцируют головокружение, странные предчувствия, волнения и тревоги.
Сажусь у костра и, привалившись к плечу Тимура, в уютном оцепенении наблюдаю за причудливыми танцами оранжевых искр в черных небесах, но из ниоткуда появляется Кир — гостеприимно протягивает мне бутылку вина, а Тимуру — гитару.
— В целости и сохранности. Только настрой. — Он уходит решать насущные проблемы, а я удивленно смотрю на Тимура.
— Только не говори, что играешь…
— Разве что на нервах! — подмигивает он. — Но музыку тоже люблю. Еще в автобусе заметил, как ты одними губами подпевала песне, которая орала в моих наушниках…
Черная лакированная гитара залеплена наклейками с изображениями героев аниме, привидениями и сердечками и нещадно, до досок, исцарапана медиатором. Согнувшись в три погибели, Тимур подкручивает колки, козырек бейсболки закрывает его лицо — вижу только острую скулу, губы, подбородок и шею, и в сладком томлении поджимаю пальцы ног. Грею ладонями бутылку, отхлебываю ароматное полусладкое вино и с одного глотка улетаю в рай.
— Неужели твоя?
— Мать запретила забирать ее с собой. Хочет сделать из меня человека. Но так я и послушался…
Синеволосый Кир выходит к микрофону и, переждав свист и хрип оборудования, радостно приветствует гостей праздника. Оглядываюсь — их собралось пара сотен.
Он развлекает публику годным стендапом, потом на помост вбегает тоненькая девушка и декламирует душераздирающе прекрасные стихи. Группа инструменталистов выдает джаз высочайшего качества. Тут же резвятся дети.
Маленькая девочка, отделившаяся от стайки сверстников, протягивает нам по чахлому одуванчику и с загадочным видом ждет реакции — я не сразу понимаю, что следует сделать, но Тимур тут же находится:
— Ты мое солнце… Спасибо! Только маме не говори! — забирает оба цветка, угощает ее жвачкой и подмигивает, и та, просияв, убегает. К горлу подкатывают слезы умиления.
Вино несколько раз кочует из моей руки в руку Тимура и обратно, он
Тучи рассеялись, черный, усыпанный звездами космос, низко висит над землей, искры костра мерцают и улетают ввысь. Атмосфера пропитана электричеством, всеобщее единение прозрачным защитным куполом накрывает собравшихся. Давно, очень давно я живу, не видя прекрасного в мелочах, а его столько, что сейчас душа заходится от трепета.
— Есть еще желающие? — вопрошает Кир в микрофон и поворачивается в нашу сторону. — Тим, дорогой друг, кончай скромничать. Уважь стариков.
Раздаются вопли и аплодисменты.
Тимур скалится, нехотя встает, отряхивает штаны и, забирая гитару, вновь подмигивает мне. Взбирается на помост, вешает ее на плечо и раскланивается:
— Спасибо, люди! Сами знаете, жизнь не располагает к творчеству. Но я надеюсь на хэппи-энд. Окей.
Он проводит по струнам, и я… в очередной раз впадаю в ступор.
Его музыка цепляет с первых аккордов, а текст — с первых слов, эмоции будят воображение, оно рисует полутона и образы — последствия войны, осколки гранат, затопленные бункеры, выжженную землю… Цветы, выросшие на костях, красивую девушку с тоской в глазах, май над пустотой, ослепительно яркое солнце… Страх, боль, зависимость верность, надежда — все в этих строчках. Чистый голос срывается на вопль, переходит на хрип и шепот, и снова возносится над поляной.
Я и раньше допускала мысль, что Тимур прячет многое в своих глубинах, но то, что он выдает сейчас, настолько мощно, что опаляет кожу, перекрывает дыхание и не укладывается в голове. Она кружится от теплого вина, волшебства момента и осознания, что эта песня посвящена… мне.
Меня трясет, по щекам текут слезы. Серая беспросветная реальность с бесконечной чередой проблем и обид кажется мутным кошмарным сном. Этот парень вообще вне возраста и времени. Вне рамок и условностей. Человек со звезды…
Под овации Тимур сбагривает синеволосому гитару, возвращается ко мне, расслабленно опускается на точку и забирает из одеревеневших пальцев бутылку. Щедро прикладывается к горлышку и увлеченно выковыривает былинкой грязь из подошвы.
Я теряюсь, будто передо мной возник призрак. Не знаю, с чего начать разговор. Полагаю, макияж растекся…
— Тимур, ты… — он не решается на меня посмотреть — поправляет бейсболку, допивает вино, наблюдает за людьми, с огромными коробками уходящими в темноту, и качает головой.
— Я никогда не признавался девушке… Если не можешь ответить — лучше промолчи.
Внезапно раздается хлопок, и в небе, на миг озаряя окрестности алым, желтым, фиолетовым светом, расцветают фейерверки.
***
Последние бревна в костре с треском разваливаются на части, лампочки над помостом гаснут, ночь мгновенно накрывает местность черным надушенным платком. За тонкими стенками палатки разносятся голоса, хохот и обрывки песен, загораются фары и фонарики телефонов — гости и местные жители вернулись в лагерь и продолжают веселье. Тимур молча раскатывает спальник, устраивает в изголовье пустые рюкзаки, снимает ветровку и долго смотрит на меня, сталкивая мои мысли и эмоции в пропасть.