Время Перемен
Шрифт:
— Господин капитан, ну что же вы не подождали в зале? Я бы место для вас нашёл, клянусь пятой юбкой королевы! — хлопотал трактирщик, ставя поднос на бочку.
— Ничего. Зато тут меньше глаз и ушей, — на подносе стояло пиво и тарелка с куриными ножками и салатом. Люк снял шлем, поставил щит у стены и стянул рукавицы. Руки сами тянулись к еде, — Ты рассказывай, пока я ем, нечего даром время терять.
— Сегодня ещё два, господин капитан. За монастырём, в час заката, оба с секундантами, и у стоков, что напротив Купеческого канала, за четверть до лунного часа, тоже
— Не успеваю ни туда, ни туда. Напиши на бумажке их имена и секундантов не забудь. И кто где дерётся, — продолжая жевать, ответил капитан.
— Ваше благородие, не упомню я всех секундантов…
— Тогда только инициаторов. На будущее пойдёт. Что там на завтра, есть? — он сделал глоток пива и стал ждать ответа.
«Не очень вежливо чавкать тут перед ним, но что поделать? Время убегает сквозь пальцы, как песок. А мне ещё на доклад…»
— Всенепременнейше, ваше благородие. В час петуха, на росу и в сверкающий час: вот бумага, тут всё подробнейшим образом изложено, за сегодняшних и за завтрашних забияк рассказано, — трактирщик достал из кармана сложенную бумагу и раболепно протянул капитану.
— Ты хоть понимаешь, для чего мы это делаем? Зачем это стране? — Люк хотел верить, что его работа кажется нужной кому-то ещё, кроме короля и первого министра.
— Обязательно, ваше благородие. Государству порядок нужен, никак без порядка нельзя, — трактирщик смотрел, ожидая реакции, в глазах его был страх: а правильно ли угадал…
— Убивают они сами себя. Самые здоровые, образованные…
«Да что я ему тут толкую? Бесполезно всё! Боится он, вот и делает, что говорят. И сильнее всего меня боится. Плевал он, сколько господ сегодня на мостовой лежать останутся. Лишь бы трактир не трогали".
Де Куберте положил несколько монет на бочку:
— Послезавтра снова загляну.
— Господин, но здесь на двадцать таких ужинов…
«Не ври, там на все пятьдесят»:
— Королевским информаторам положено платить, — он натянул перчатки, — Это за месяц, не подведи меня.
— Благодарю покорнейше, ваше благородие. Буду ждать, буду ждать.
Трактирщик причитал и лепетал, пока капитан выходил. Видно, слюнтяй не мог дождаться, когда закончится этот визит. Люк тоже жаждал побыстрее отделаться от него.
Капитан вышел, глубоко вдохнул, немного поглазел на толпу, переводя дух, и отправился на доклад.
По пути он думал о том, что, может, зря оставил своих людей? Но последнее покушение на него случилось всего два дня назад. Вряд ли успеют организовать новое столь быстро.
Дворец Высших Королевских Служащих, изящный и холодный, стоял недалеко от городской площади, будто отгородившийся от суеты каменными домами поменьше. Изысканная ограда в два человеческих роста, ухоженный красивый сад, само здание, исполненное сдержанно, но богато.
Де Куберте всегда чувствовал себя здесь неуютно. Вот и сейчас, завидев солдат на воротах в парадной форме с иголочки, сверкающей броне и с начищенным оружием, он невольно сжался от всей этой помпезности. Никогда не служил при дворцах, сколько себя помнил. Военные лагеря, казармы, грубые каменные гарнизоны,
— Капитан де Куберте, — Люк представился.
Один из стражников достал свиток, и, поглядев, довольно надменно и неуважительно ответил:
— Вас нет в списке на сегодня.
— Я в другом списке, у лейтенанта, на право посещения в любой день, — железным голосом проговорил капитан. Этих двоих он видел впервые.
«Всегда так с новенькими — пока пропустят, умаешься…» Люк и рад был бы похвалить охрану за бдительность, да каждый раз, когда в наряд заступали новые люди, они заставляли капитана чувствовать себя просителем. Раздражало неимоверно: с раннего утра на ногах, рыскаешь по подворотням за дуэлянтами, льёшь кровь, иногда даже свою… Усталость, пренебрежение стражи и ощущение тщетности этой бесконечной борьбы сделали своё дело: он злился всё больше и сорвался на подошедшего лейтенантика:
— Эй ты, министерская крыса! Почему твои олухи не знают список на постоянное посещение? Чтоб выучили, а не то вот этим щитом по морде дам! — в конце, когда он угрожающе потряс щитом, голос чуть дрогнул.
Стражники в недоумении молчали, молодой лейтенант, похоже, оторопел от наглости, а Люк чуть не трясся в злобе. Никто не спешил его успокаивать, взять себя в руки удалось с трудом:
«Тише, старик, тише. Это просто небольшая задержка. Не стоило унижать командира перед подчинёнными, хоть он и совсем молокосос» — Де Куберте выдохнул. Ярость уходила, оставляя вместо себя стыд.
Лейтенант же, на удивление, повёл себя очень достойно:
— Пропустите капитана, — абсолютно спокойно распорядился он и прошёл в дверь караулки рядом с воротами. Маленькая комнатушка едва вмещала шкаф и стол с двумя стульями. Раскрытая книга на столе: лейтенант что-то читал.
— Тяжёлый день, да, капитан?
— Не могу сказать, что он сильно отличается от вчерашнего, — Люк отстегнул ножны и поставил меч у шкафа, рядом щит.
— Можете снять нагрудник, я присмотрю.
«Одну за другой расстегнуть застёжки… Сразу станет легче. Поставить вот здесь, рядом со щитом: места в углу хватит. Сделать эти тридцать шагов по саду дворца налегке, пару раз глубоко вдохнуть, наслаждаясь ароматами… Но эту железяку мучительно тяжело натягивать снова после того, как провёл в нём целый день».
— Нет, оставлю. Долго обратно надевать.
— Как пожелаете.
— Лейтенант, погорячился я на воротах. Действительно тяжёлый день был… — неуклюже попытался он извиниться, — Не стоило мне кричать на тебя, тем более при солдатах.
— Понимаю. У меня самого под вечер иногда остаются лишь жалкие клочки терпения. Мы делаем одно дело, ссориться ни к чему. Людям я всё объясню, к тому же, вы правы: они должны знать второй список наизусть, — лейтенант протянул руку.
Люк пожал её и удивился: «Молодой, но умён не по годам. И где де Крюа таких находит?»