Время расплаты
Шрифт:
Почти три миллиона евро… Сразу бы Букингемский дворец прикупил, чего уж мелочиться. Я несколько минут, нахмурившись, смотрела на цифру, пока взгляд не зацепился за адрес. Да быть этого не может! Отец не мог знать… Я почувствовала, как дернулась щека. Спокойно, главное, спокойно. Просто совпадение.
— Лилия, может, воды? — спросил Лев Георгиевич. — Я понимаю, что это, наверное, для вас неожиданно, но завещание можно оспорить…
— Мне плевать, как Николай Николаевич тратил свои деньги, — слишком резко бросила я и захлопнула папку. — Вы меня за этим
Бережной не ответил сразу. Поднялся, открыл сейф и, достав связку ключей, протянул ее мне.
— Николай Николаевич оставил мне запасные ключи от вашей старой квартиры, от медицинского центра, который он недавно здесь открыл, от машины, хотя она, скорее всего, арендованная. В общем, от всего, что ему принадлежит, простите, принадлежало.
Лев Георгиевич вряд ли имел в виду все имущество отца — тогда бы связка была гораздо внушительнее и не одна.
У меня было много вопросов и крепла убежденность, что старик точно съехал с катушек, но адвокат, судя по всему, мне не поможет. Если кто-то и мог понять мотивы отца, то только он сам. Что же вы, Николай Николаевич, придумали и с какой целью?
— Лилия, — окликнул меня Бережной, когда я уже была возле двери, — Ставров получит свою долю наследства, если будут соблюдены некоторые условия.
А вот это уже интересно.
— Какие же?
— Простите, — развел руками адвокат.
Ну, конечно. Куда же без интриг? Отец издевается надо мной даже после смерти.
— Лев Георгиевич, а вы уже связывались со Ставровым?
— Не раньше чем через месяц он узнает, что является наследником Николая Николаевича. Тоже своеобразное условие.
— Тогда советую вам надеть бронежилет на встречу, — напутствовала я адвоката и вышла из кабинета.
Надеюсь, Бережной не принял мои слова за чистую монету. Но я уверена, что, только услышав имя отца, Женя взорвется. Если говорить очень и очень мягко, то они не ладили. А я была меж двух огней, и как следствие — мне пришлось сделать выбор. Казалось, отец должен был понять и принять — все-таки он был старше и мудрее…
— Остановите, — сказала я таксисту, заметив, что мы проезжаем знакомый двор.
Сунув водителю в руки купюру, не стала ждать сдачу и вышла на улицу. Район почти не изменился — даже капитальный ремонт обошел стороной эти дома. Три одинаковые пятиэтажки в ряд, в последней раньше было подвальное помещение, совсем неприметное. Если не знать, что там находится, то пройдешь мимо.
Я остановилась на углу дома и удивленно замерла, как будто вернувшись на тринадцать лет назад. Ничего не изменилось. Та же железная дверь, те же три буквы, выведенные неровно белой краской. Не раздумывая, я вошла внутрь. Тот же вечный запах кофе с легкой примесью сырости и пороха.
Десять ступенек вниз к еще одной открытой двери. С каждым шагом воспоминания все сильнее давили на плечи. Казалось, я сейчас зайду в помещение и…
— Извините? — спросил молодой чернявый парнишка, когда я замерла, не решаясь переступить порог.
Ну хоть что-то изменилось.
— Здравствуйте, —
— Дядя Арсен! — заорал парень и стал с интересом меня рассматривать.
Ничего удивительного. Вряд ли здесь часто можно увидеть тридцатилетних женщин в платье и на каблуках.
— Фархад, что опять? — Арсен вышел из своей подсобки, и запах кофе усилился.
Нахмурившись, он опустил очки на кончик носа и посмотрел на меня. Неужели не узнает?
— Бог мой, Лиля.
— Я бы предпочла не столь громкий титул. И вы, кажется, должны вспоминать Аллаха, — улыбнулась в ответ.
— Все такая же умная и острая на язык, — покачал он головой, а потом стал серьезнее: — А я-то думаю, чего Женя вчера приехал и выпустил за пять минут три обоймы.
Я сделала шаг назад и прислонилась спиной к стене. Как же, черт возьми, больно! Я стояла там, где вчера стоял он, разговаривала с теми же людьми, дышала тем же воздухом… Какой бред в голову лезет. А казалось, романтичная девочка давно во мне умерла.
Глава 3. Женя
— Товарищ майор, — обратился ко мне дежурный, — полковник просил передать, чтобы вы зашли к нему, как только появитесь.
— Он уже здесь? — удивился я.
— Злой, — понизив голос, предупредил сержант.
— Тогда стоило надеть галстук.
— Эм… — выдал дежурный, видимо, не поняв, говорил я серьезно или нет.
Часы показывали только полвосьмого, начальство раньше девяти обычно не появлялось. Ладно, схожу на головомойку — от меня не убудет, а полковник пар выпустит.
Поднявшись на третий этаж, я прошел приемную и толкнул приоткрытую дверь.
— Доброе утро.
— Кому как, — ответил товарищ полковник. — Коньяк будешь?
— В такое время? Аркадий Иванович, что-то случилось? — сразу же перешел я к делу, устроившись на стуле.
— Вот.
На стол легла папка, и полковник подтолкнул ее ко мне. Я остановил документы ладонью и открыл. И что он мне хотел этим сказать? Старое дело, закрытое полгода назад. Я предполагал что угодно: может, Иванычу жена сегодня не дала, сын двойку получил, дочка связалась не с тем парнем… И полковник выцепил первое попавшееся дело, чтобы оторваться на ком-нибудь. Не повезло мне.
— Помнишь? — спросил он, когда я лениво перелистывал страницы.
— Помню.
— Женя, не поспешил ли ты его закрыть?
— У вас претензии к моей работе?
— Нет, но мне не нравится, что недавно его затребовали там, — ткнул Аркадий Иванович пальцем в потолок.
Понятно, начальству досталось от начальства, а теперь достается мне. Обычная схема. А потом я схожу и кому-нибудь из оперов всыплю.
— И?..
— Женя, там точно все нормально?
— Точно. Вы же понимаете, что дело могут затребовать по любому поводу. Да даже для того, чтобы создать видимость работы. Им же надо тоже какую-то документацию вести.