Время расплаты
Шрифт:
— О, коллега, — обрадовался патологоанатом. — Так, что там у нас? Рихтер? Да, была такая, только умерла она не сразу, а на операционном столе. Я почему ее и запомнил-то, брат у нее был немного того. Всю печенку мне сожрал. Ходил в морг как на работу, все угрожал, что засудит меня за то, что я врачей-убийц покрываю, отчеты подделываю.
— То есть, — сделал я вывод, — ее брат считал, что в смерти Виктории виноват врач, проводивший операцию.
— Он пытался избавиться от чувства вины, вот и искал козла отпущения, — можно сказать,
— Думаю, так и было, — кивнул Константин Иванович. — Хотя, как по мне, по нему психушка плакала.
Ну, в принципе там он и оказался.
— А вы не помните фамилию врача, который оперировал Рихтер после аварии? — спросил я, и Лиля заметно напряглась.
— Его вины там точно не было. Удивительно, что женщина вообще не скончалась на месте с такими-то травмами. Медведев его фамилия.
Ну вот, кажется, пора встретиться и с ним.
Глава 3 Лиля
Признаться, я боялась, что услышу имя отца, но даже не удивилась, когда Константин Иванович произнес фамилию дяди Паши. Кое-что начало вырисовываться, и мне казалось, что моя догадка не такой уж бред.
Отец интересовался расстройствами мышления — вполне подходит человеку, которого могли посетить подобные бредовые идеи с убийствами. Хотя пока это лишь несчастные случаи.
Отец копался в прошлом семьи Рихтер, пока не знаю почему, но думаю, что дядя Паша может прояснить, только надо с ним встретиться. И тогда можно выдвигать еще парочку безумных версий.
— Скажите, Константин Иванович, — обратилась я к патологоанатому, — а зачем проводили вскрытие? Насколько я знаю, в подобной ситуации это необязательно.
— Брат ее настоял. Знаете, хоть он и был немного того, но мне показался интересным человеком, хоть и был тогда очень молодым.
Я снова попыталась вспомнить, почему мне его лицо показалось знакомым. Вроде вот оно, рядом, а не могу выхватить это воспоминание.
Да твою же!..
Надо будет просто сосредоточиться и прокрутить в памяти события последних дней. Когда восстанавливаешь хронологию, вспоминаешь запахи, ощущения, звуки, то всплывают и лица.
Но сначала дядя Паша.
Я посмотрела на время, и Женя, заметив это, тут же поднялся. Мы попрощались с Константином Ивановичем, и я почти бегом пустилась к машине.
— Лиля, куда ты так несешься, как будто за тобой черти гонятся?
— Надо поговорить с Медведем, — пояснила я.
— Это понятно, — спокойно ответил Женя. — Меня посетила та же мысль. Но давай мы обойдемся без ДТП на трассе.
— Кстати, — остановилась я возле машины, — Карпов погиб в ДТП, а милая кошатница Элеонора сказала, что Рихтер любил копаться в машинах.
Женя быстро смекнул, куда я клоню, и продолжил:
— То есть ты думаешь, что парнишка спустя десять лет возвращается в город и начинает убивать людей. Тогда у него крыша протекла окончательно.
Что ж, как раз для таких случаев и существует судебная психолого-психиатрическая экспертиза. Но иногда сам черт не разберет, что творится с психикой человека. Мотивы здорового человека порой не укладываются в голове, а вот мотивы человека с психическим расстройством вообще могут показаться нереальными.
— Женя, нам не понять пока.
— Ладно, поехали. Адрес помнишь? — спросил он, когда мы сели в машину.
— У отца в ежедневнике посмотри, — кивнула я на бардачок.
Через два с половиной часа мы оказались во дворе старой девятиэтажки. И только выйдя из машины, я вдруг подумала, что за своим азартом не мыслила логически. Дяди Паши не было на похоронах отца — не значит ли это?.. Тоже странная особенность — мы всегда думаем о плохом.
— Ты так торопилась, а сейчас мнешься, — сказал Женя, погладив меня костяшками пальцев по щеке. — Не думай наперед. И не строй теории, пока у тебя не будет достаточно фактов. Мы уже на этом обожглись.
Да, и мы за это расплатились. Поверили не друг другу, а тому спектаклю, что устроил мой отец. И каков итог? Женя ненавидел меня, я боялась вернуться, потерянные годы, незаживающие раны и ребенок, который тринадцать лет рос без отца. А все от большой родительской любви или эгоизма.
— Женя, пожалуйста, не бросай меня. И верь мне.
Он улыбнулся, но как-то грустно.
Да, что-то похожее я сказала в нашу последнюю встречу тринадцать лет назад. И тогда он пообещал, даже обещание не нарушил — мы потеряли друг друга по иной причине.
— Мы тоже с тобой клятвопреступники, — неожиданно сказал Женя. — Быть вместе, никогда не расставаться, так мы клялись? А сколько людей ежедневно бросают слова на ветер, не сосчитать. Даже и не верится уже в силу клятв, — задумался он, отвернувшись к окну, а потом потянулся к двери: — Ладно, идем.
Возле подъезда меня отвлек звонок телефона. Я посмотрела на экран и вслух чертыхнулась. Ну вот утром же звонил, что ему неймется? Думаю, если бы я нашла компромат, Богданову бы уже доложили. Или он хочет потребовать, чтобы я компенсировала расходы за топливо его человеку, который катается за мной?
— Слушаю, — раздраженно бросила в трубку.
— И снова здравствуй, Лиля, — Сергея Владленовича ничуть не покоробил мой тон.
— Я ничего еще не нашла.
— Примерно этих слов я и ожидал. Но я по другому вопросу.
— И по какому же?
От Богданова я не ждала ничего хорошего, но он смог меня удивить следующими словами:
— Вижу, твоему менту даже ксива не помогает в ваших поисках. Главврач психушки тебе привет передавал.
— Какого?..
— Только не выражайся, красивой женщине это не к лицу. Я решил помочь, раз судьба Рихтеров волнует тебя больше поисков компромата.