Время Верочек

Нагайцева Марина

Он возился с колесом, когда начался ливень. Как-то сразу, слегка побрызгав крупными каплями, без долгой подготовки, вспышек молний и раскатов грома, небесная канцелярия включила на всю мощь свои водяные струи, выпустив потоки воды. Через мгновение дорога поплыла, видимость стала нулевой.

Такой сумасшедший дождь может лить и до утра, и тогда отсюда не выберешься даже вплавь. Застрять на неопределённое время в непролазной грязи не входило в планы следователя. До ближайшего населённого пункта предстояло преодолеть не менее пяти километров. Вперёд, пока ещё машина может двигаться!

Но

везение окончательно отвернулось, вскоре автомобиль заглох. Смирнов смотрел, как дождевые капли бесцеремонно барабанили по лобовому стеклу и перебирал в памяти все эпизоды, связанные с этим сложным и запутанным делом. Вряд ли удастся так быстро найти тропинки к истине, а пока он мучается в поисках улик, Матвей Пырьев спокойно сидит в СИЗО вместо того, чтобы отбывать срок в колонии строго режима.

Наручные часы показывали семь вечера. Внезапно резкий свет ударил по глазам. Нос «Жигулёнка» чуть не поцеловал откуда-то взявшийся трактор. Из него выпрыгнул человек в высоких кирзовых сапогах и огромном брезентовом плаще с капюшоном.

Водитель приоткрыл дверцу.

– Здравствуйте! – приветливо сказал незнакомец.

– Капитан Смирнов, – представился водитель и показал служебное удостоверение. – Подвела машина.

– Вы не расстраивайтесь, товарищ капитан, сейчас вытащим Вас, – сказал мужчина и протянул руку.

– Будем знакомы, Игорь.

Он прицепил буксировочный трос и выдернул легковушку из чернозёма так быстро и легко, как рвут молочные зубы.

– Придётся Вам тут заночевать, товарищ капитан. Пока дождь не закончится и не подсохнет земля, не проедете по нашим дорогам.

Ночёвка

Дома было уютно, чисто и прибрано, пахло пирогами.

– Располагайтесь, товарищ капитан. Я сегодня один хозяйничаю. Жену отвёз к матери в соседнее село, захворала моя тёщенька. Сейчас мы с Вами покушаем, чайку попьём, да и нутро немного погреем. Вы к домашнему самогону на чёрной смородинке как относитесь?

– Спасибо. Нормально отношусь. Можно попробовать. За ночь надеюсь, выветрится.

Мужчины выпили по стопочке, закусили и началась спокойная и непринуждённая беседа.

– Вы по делу какому или в гости? – спросил Игорь.

– Я в Ухово ездил, хотел найти дом Ивана Удальцова, но не нашёл. Да и не знает там никто такого человека, как выяснилось.

– Я как раз родом из этой деревни. При моей жизни там не было такого дома, а сейчас и не скажу. Я туда редко приезжаю, раз в год. На кладбище, к другу своему Косте.

После этих слов губы у Игоря задрожали, из глаз полились слёзы. Внешне большой и сильный, он оказался чрезвычайно ранимым человеком.

Выпили ещё по одной, не чокаясь, за погибших друзей. Помолчали.

– Мы с ним сдружились в последнем классе, он к нам в десятый перевёлся из другой школы. Мы с Костяном и в армию вместе пошли, и в Афгане служили в одной роте.

Игорь вытащил из недр полированной стенки школьный альбом. На одной стороне картонного разворота был его портрет, а на другой – общая фотография выпускников с учителями.

– Вот Костя, справа крайний. Таким он и остался в моей памяти. После учебки сразу повезли нас в горы. Знаете ли, мы – безусые

мальчишки, вчерашние выпускники, настоящих боевых действий ещё никогда не видели и, как говорится, пороху не нюхали, но верили в силу боевого оружия, в себя. Не знали только, что будет страшно. Настолько страшно. Через месяц от целой роты живым остался я один. Вы извините меня, товарищ капитан. Не могу я без слёз…

Мужчины проговорили до первых петухов. Из рассказа Игоря Смирнов узнал, что погибший Константин Северцев до службы в Афганистане жил в Ухово не так и долго, чуть больше года. Поселились они с матерью в небольшом доме на окраине.

– А мать Костина так и живёт в том доме? – спросил Смирнов.

– Нет, Наталья Петровна – так её звали, вскоре после того, как Костика в цинковом гробу привезли, умерла от сердечного приступа. У Кости ещё брат был, моложе на два года, Жорик. Он сразу после школы женился, да только не повезло ему: жена умерла в родах. А ребёночек остался, дочка. Когда я вернулся из Афгана, навещал его пару раз. Мы Костю поминали. Жора пить стал сильно после смерти жены, очень сильно. Вроде дом собирался продавать, не мог в нём жить, всё напоминало о матери, брате и жене. Потом я не стал жить в Ухово: женился, двойняшки родились, заботы семейные начались. А уж когда на другой раз приехал, то в доме жили другие люди.

– Вы знаете адрес дома?

– Конечно! Улица Светлая, четырнадцать. Наверное, Жорик продал дом, собрал вещички и уехал с дочкой. У него машина была, старенькая «Победа».

– А сколько лет его дочке было, когда Вы из Афганистана вернулись?

– Да крошечная совсем, годика, может, два или чуть больше.

– А Вы пытались искать Жору?

– Не пытался. Фамилию его, к сожалению, не помню, она другой была, не Северцев. Жора от второго брака Натальи Петровны.

– А его полное имя знаете?

– Нет. Костя всегда брата Жориком называл. Может, Георгий или как-то так. Я Вас совсем заговорил, отдохнуть Вам пора, товарищ капитан.

– Пожалуй, подремлю немного и в дорогу, дождь кончился. Спасибо Вам большое за всё, Игорь! И за угощение, и за рассказы! Если удастся что-либо узнать о Жоре, я сообщу Вам.

– Спасибо, товарищ капитан!

Но уснуть следователь Смирнов не смог. С той самой минуты, когда Игорь рассказал о молодом человеке по имени Жора, недостающие звенья в его расследовании вдруг выстроились в строгой последовательности. Теперь необходимо найти в поселковом совете отметку о дате продажи дома Северцевой Натальи Петровны, а также запись о регистрации рождения Жориной дочки.

Через пару часов капитан Смирнов снова выехал в Ухово.

Глава двенадцатая

Лариса

Лариса Андреевна Удальцова ещё никогда в жизни с такой неистовой силой не ждала телефонных звонков.

С тех пор, как пропала дочь, а на мужа завели уголовное дело, она буквально не отходила от телефонного аппарата и даже квартиру не покидала надолго, боясь пропустить важный звонок. Только заслышав его, она бросалась к трубке в надежде на хорошие, добрые вести.