Время жить (трилогия)
Шрифт:
– Вы? – изумленно пробормотал он, делая медленный поклон. – Ваше?…
– Мое, мое, – добродушно кивнул Кэноэ. – Вас зовут Кмалорн, верно?
– Верно, – мужчина уже справился с волнением. – Хеле, дорогая, это тот человек, который выручил меня во время облавы…
– Ваше высочество! – женщина поднялась из-за стола и сделала неглубокий поклон, разрешенный в ее положении. К удивлению Кэноэ, она исполнила его совершенно правильно, будто придворная дама. – Мы рады приветствовать вас в нашем скромном жилище!
Вместе с матерью поклонились и дети, сделав это с трогательной серьезностью. Кэноэ наклонил голову им в ответ.
–
– Мы благодарим вас за заботу, ваше высочество, – Кмалорн уже совсем не походил на того несчастного, что рыдал от бессилия во время полицейской облавы. – Но мы неплохо справляемся и сами. Благодарение Небу, у меня хорошая работа, начальник меня ценит и даже готов взять на постоянную должность после моей… легализации. Если Небо сохранит нас, через четыре или пять дюжин дней я смогу стереть штрафную отметку в карточке и получить разрешение на проживание и работу… Мой младший сын, когда родится, будет уже столичным жителем… Мои старшие дети ходят в школу, там работают прекрасные люди, настоящие подвижники, они дадут им хорошее образование. Нам ничего не нужно, ваше высочество. Деньги? Они не бывают лишними никогда, но я умею зарабатывать их и сам. Конечно, я бы не отказался получить сейчас чистую личную карточку, лучшую работу, маленькую квартирку где-то в Столице. Но разве это в вашей власти?
– Не в моей, – покачал головой Кэноэ. – В этом мире вообще поразительно мало вещей, которые были бы в моей власти. Вы правы. Я не в силах сделать для вас что-либо реальное… Я только вчера прилетел из 38-й провинции. Там мне удавалось все, я был почти всемогущим… Наверное, мне нужно было попасть к вам, чтобы вернуться в привычный мир. Где я не могу сделать почти ничего…
– Не печальтесь, ваше высочество, – в голосе Хеле послышались материнские интонации. – Вы хотели что-то сделать, а это главное. Может быть, в будущем вам как-то удастся помочь всем нам…
– Может быть, – прошептал Кэноэ.
Этот разговор стал его тяготить. Он чувствовал нарастающую неловкость, но тут в комнату ворвался без стука маленький ураган, который оказался вихрастым мальчишкой лет четырнадцати.
– Что я видел, что я видел! – затараторил он с порога, не обращая внимания на гостя. – Там один парень – всю банду Кривули положил! Каждого – только так! Одним ударом! А самого Кривулю в мусорный бак запихнул!… Ой! Это вы!… Вы к моему папе пришли, да?! А где вы научились так классно драться?!
– Учитель был хороший, – усмехнулся Кэноэ. Заводной мальчишка ему нравился.
– Грини, поздоровайся, – одернул мальчика отец. – Это его высочество принц Кэноэ. Помнишь, я рассказывал? Тот, кто вытащил меня из облавы.
– Ух ты! – мальчик сделал быстрый поклон, не сводя глаз с Кэноэ. – Так вы настоящий принц? Я так и думал, что вы – совсем особенный, вы так классно им надавали!…
– Ваше высочество! – Хеле снова сделала неглубокий поклон. – Мы мало чего можем предложить, но вы не побрезгуете разделить с нами трапезу?
– Ни в коем случае! – Кэноэ с благодарностью опустился на предложенный ему колченогий стул. – Но раз я уж пришел в гости с пустыми руками, я бы хотел вам предложить купить
С этими словами Кэноэ протянул Кмалорну две сложенные пополам полусотенные банкноты – наверное, немногим меньше его заработка за декаду.
– Как вам будет угодно, ваше высочество, – Кмалорн взял деньги и протянул их сыну. – Грини, сбегай в лавку на первый этаж! Скажи, что для особенного гостя.
– Ага, – кивнул мальчик, но так и не тронулся с места. – Ва… ваше высочество, – несмело обратился он к Кэноэ. – А можно, я приведу пару своих приятелей? Они никогда не видели настоящего принца. А если я расскажу, так они не поверят и будут считать меня выдумщиком…
– Можно, – улыбнулся Кэноэ. – Сегодня – все можно…
Маленькая комната была переполнена людьми. Он сам не заметил, как это случилось – просто за детьми приходили их родители, а те, в свою очередь, прокладывали путь для знакомых или соседей. Просто в какой-то момент Кэноэ понял, что обсуждает достоинства запрещенных стихов Лаунимегле со стариком-вахтером и одновременно слушает жалобы о том, как трудно прожить в Старом Городе молодой красивой женщине, чтобы не оказаться на панели или в шоу, что почти одно и то же, и откуда можно уйти только в смерть…
Вообще, он больше слушал, чем говорил сам. Он был первооткрывателем, пытливым исследователем целого неизвестного ему мира, который больше двух веков существовал в тени благополучной и кичливой Столицы. Столичные министерства и учреждения, благоденствующие и разрастающиеся с каждым годом, исполинским пылесосом втягивали в себя людской поток, захватывая в свою орбиту и многомиллионный слой детей заводских рабочих, ищущих лучшей доли для своих сыновей и дочерей. Но на место тех, кто оставлял станки и конвейеры ради министерских коридоров, приходили новые, только что вырвавшиеся с каторги полурабского труда на комбинатах продовольственного пояса. Те же, в свою очередь, освобождали места для молодых провинциалов, ищущих в Столице нет, не карьеры и фортуны, а только иной судьбы для своих детей и внуков и смутной надежды выбраться из привычного круговорота для самих себя…
Он был никто в этом мире – чужак, временный гость, пришелец извне, привилегированный столичный житель, с рождения обладающий всеми теми правами, ради надежды получить которые эти люди обрекли себя на годы нищеты и унижений. Все, что он мог, – это выслушивать их страшные в своей обыденности рассказы о вечном страхе перед высылкой, интригах и доносах, бессовестных хозяевах, постоянном терроре со стороны уголовников, бесправии и безответности и опять о вечном, непреходящем, неуничтожимом страхе…
– Послушайте, – сказал он им. – Я чужой, я не в силах понять вашу жизнь до конца – для этого мне надо было прожить ее рядом с вами – но я не могу понять одного: почему вы все так одиноки, запуганы и пассивны?! У вас хватило мужества, чтобы оставить за спиной прежнюю жизнь, почему же вы так сильно боитесь здесь? Почему те пятеро, которых вы называете бандой Кривули, были хозяевами всего района? Я ведь так легко справился с ними всеми. Почему этого не смог сделать никто из вас?
– Вы не здешний, – подал голос кто-то невидимый за рядами молчаливо и исступленно ждущих лиц. – У вас нет здесь ни семьи, ни детей, вы не знаете, что такое – трястись от каждого стука в дверь. Они сильны. Их пятеро. Что я могу против них сделать один?!