Время жить (трилогия)
Шрифт:
– Я понял! – суперофицер на экране поспешно сделал еще один поклон. – Что я должен сделать?
– Я полагаю, на этот вопрос вам лучше меня ответит начальник отряда быстрого реагирования, – с триумфом произнес Кэноэ. – Уважаемый, займите мое место. Вам слово.
– Я вынужден извиниться перед вами, ваше высочество, – смущенно сказал начальник отряда после того, как вопрос с транспортом был окончательно и благополучно решен. – Я полагал, что ваше прибытие принесет больше вреда, чем пользы. Я ошибся.
– Без обид, – рассмеялся Кэноэ. – Я и сам от себя не ожидал такой прыти.
– Что же, если так пошло дело, вас не затруднит сделать еще парочку таких звонков? У меня было несколько намёток, относящихся к категории, так скажем, бессмысленных мечтаний. Но похоже, с вашим появлением они начинают обретать смысл…
Следующие несколько часов запомнились Кэноэ плохо. Наверное, все заслонило незнакомое чувство собственной нужности и значимости, так редко посещавшее его в течение всей его сознательной жизни. Это было ни с чем не сравнимое ощущение успеха, когда все задуманное удается, и всё вокруг работает как хорошо налаженный механизм. Таутинг виртуозно работал с аппаратом связи, за несколько минут находя любого абонента даже в другом полушарии, а как только возникала какая-то заминка, рядом тут же оказывалась Наарит со своей превосходной памятью и электронным блокнотом.
Где-то в середине ночи, когда он убеждал директора какой-то фабрики в 26-й провинции отгрузить пострадавшим от землетрясения десять тысяч теплых одеял, обещая ему включение их в план обязательных поставок, он почувствовал, что вот-вот заснет. И тогда словно по волшебству появился доктор Дроам, напоивший его и всех остальных специальным стимулятором, не вызывающим истощения организма и не имеющим побочных эффектов. От стимулятора отказался только Тень Гига, заявивший, что у него есть собственные способы сохранения концентрации.
Долгий зимний рассвет застал его за тем же аппаратом связи. Только что поднятый с постели директор Института строительных конструкций в соседней провинции протирал заспанные глаза, но, тем не менее, достаточно твердо и уверенно обещал сегодня же отправить в Гомзи опытный образец разборного дома из теплоизолирующих материалов и производственную документацию.
– Как быстро ночь прошла! – начальник отряда потянулся, подняв вверх руки: усталость давала о себе знать, несмотря на стимулятор. – Вот и всё, ваше высочество.
– Всё? – Кэноэ с усилием оторвал себя от экрана. – Неужели – всё?
– Самое главное мы с вами уже сделали. Осталось только выполнить задуманное, а с этим уже мои подчиненные справятся сами. А вам пора отдыхать, ваше высочество. Видите, даже ваш телохранитель почти засыпает.
Тень Гига героически подавил в зародыше зевок.
"Караул устал", – вспомнилось откуда-то Кэноэ. Караул устал, значит, пора расходиться. Что же, это была ночь его триумфа, но она кончилась, как заканчивается рано или поздно все в этом мире.
– Тогда всего вам наилучшего, – сказал он начальнику отряда, соприкоснувшись с ним ладонями на прощание. – С вами было интересно работать.
– С вами тоже! Вы поработали здорово! Хотя, откровенно говоря, вы занимались здесь не своим делом.
– То есть? – Кэноэ
– Что вы, что вы! – начальник отряда даже выставил вперед руки. – Благодаря вам будет спасено немало жизней! Просто я хотел сказать, вы ведь не сможете, да и не должны всякий раз, как на планете случится какое-нибудь бедствие, прибывать туда, чтобы лично заниматься решением подобных вопросов. По сути дела, чем мы с вами занимались, так это нахождением лазеек, позволяющих получить срочно необходимые вещи в обход неповоротливой государственной машины!
– Пожалуй, это в обыкновении нашего государства, – хмыкнул Кэноэ. – нагромождать себе препятствия, чтобы потом их героически преодолевать.
– Да. И получается в итоге и грустно, и смешно. Прямо как в анекдоте…
– Это там, где "ничего не поделаешь, всю систему менять надо"? – засмеялся Кэноэ.
– Да нет, – начальник отряда несколько секунд оторопело смотрел на него, а потом и сам захохотал. – Однако, вы смело выражаетесь, ваше высочество!
– Вы тоже, – заметил Кэноэ. – Вы ведете себя удивительно вольно.
– Привычка, ваше высочество. Чего мне бояться? Не посадят же – не те времена на дворе. Ну, разжалуют в рядовые спасатели, так уже два раза так делали, потом опять восстанавливали. А если у начальства терпение совсем иссякнет, я все равно не пропаду. У моих родителей здесь, в горах, есть свое хозяйство. Не удивляйтесь, ваше высочество. В Метрополии это большая редкость, но кое-где еще встречается. Там, где создавать государственные фермы всегда считалось нерентабельным. На этом участке мой род трудится уже больше тысячи лет! И я знаю, что мне есть, куда возвращаться! Вот я и не боюсь говорить то, что считаю верным.
– Тогда желаю вам сохранить бесстрашие, – Кэноэ снова протянул ладонь для прощания. – Надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся.
– Кто знает, жизнь откалывает и не такие фортели, – начальник отряда спасателей попрощался с принцем как равный с равным и долго потом смотрел на закрывшуюся за ним дверь.
Посадочная площадка, вчера такая пустынная и почти заброшенная, была полна жизни. Чуть ли не каждую минуту на ней садился какой-нибудь транспорт – от небольших катеров до громадных грузовых лайнеров. Это в провинцию начала прибывать помощь со всех уголков планеты. Тучи уже полностью разошлись, над горами вставало солнце, а под ногами похрустывал тонкий ледок на многочисленных лужах.
Катер доставил его почти к самому лайнеру, но перед трапом Кэноэ задержался, любуясь оживленным портом, в пробуждении которого он принял самое непосредственное участие. Внезапно его внимание привлек только что опустившийся грузовоз с опознавательными знаками Особого Столичного Округа. Из его обширного чрева по наклонному пандусу стал выезжать массивный колесный транспортер, и в его кабине Кэноэ вдруг заметил светловолосую девушку, похожую на Кээрт. Он даже протер глаза, стараясь получше вглядеться, но грузовик уже повернул и стал удаляться от него, двигаясь в сторону выезда из воздушного порта.