Всадник. Легенда Сонной Лощины
Шрифт:
«Бен не про тебя», – снова повторил голос, предельно ясно давая понять: «Он мой».
Меня пробрала дрожь, не знаю уж, из-за чего: из-за страха, что Всадник придет за мной, или из-за того, что в глубине души мне хотелось, чтобы он пришел. Было во Всаднике нечто такое, какая-то связь, которую я не улавливала и сомневалась, что смогу уловить.
Пальцы монстра вновь сжались сильнее, настойчивее – он заявлял права на свою добычу.
Где-то
И словно в ответ в чаще раздался стук копыт, и сердце мое забилось в такт с этим стуком.
Я разлепила заледеневшие губы и, глядя на монстра, которого Шулер де Яагер называл клудде, заставила себя их произнести:
– Он… идет… за… тобой.
Давление на шею усилилось, словно тварь разозлилась. И вдруг призрачные пальцы разомкнулись, а мигом позже, ускользнув во тьму, исчезла и тень.
Стук копыт в лесу затих, и сердце забилось медленнее. Я пошатнулась. Перед глазами заплясали звезды, и я сделала несколько глубоких вдохов.
Трое мужчин стояли лицом к лицу, споря о том, как доставить Юстуса в деревню. Пока монстр пытался утащить меня, вопрос о том, Юстус это или нет, похоже, все-таки решился.
Никто, даже Бром, не обращал на меня никакого внимания. Я привалилась спиной к стволу и сползла по нему, спрятала голову между коленями и принялась тереть затылок, пытаясь избавиться от ощущения прикосновения руки-тени с ледяными, как сама смерть, пальцами к моей коже.
Дышать я продолжала глубоко-глубоко. Я была в безопасности – по крайней мере, сейчас. Чем бы ни являлся этот клудде на самом деле – мне не очень-то верилось в рассказ Шулера де Яагера о том, что это кошмар из Старого Света, – похоже, он боялся Всадника.
А Всадник хотел заполучить меня себе.
Неприятное это было ощущение – знать, что на тебя охотятся. Люди привыкли сами быть охотниками, чувствовать власть над диким зверьем, считать, что нет никого превыше человека.
Но леса близ Сонной Лощины были особенными. Совсем не такими, как прочие. В их темной глубине скрывались места, куда никто не осмеливался заходить. Не осмеливался, поскольку знал, что там обитают создания, не принадлежащие этому миру. Заглянуть туда означало привлечь их внимание, а привлекать внимание подобных существ никому не хотелось.
Я всегда считала себя большой, сильной, выносливой и яркой личностью, совсем как мой дедушка. Но в этот миг я чувствовала себя очень маленькой и очень юной. В конце концов, мне было всего лишь четырнадцать – а я столкнулась с проблемами и заботами посерьезнее тех, что обычно выпадают на долю ребенка.
Так я и уснула, пристроив голову на коленях. Следующее, что я помнила, – это как Бром поднимает меня на руки, при этом голова моя ложится ему на грудь, и несет обратно к лошадям. Все время я пребывала в полудреме, слышала тихий рокот его голоса, но не придавала значения словам, с которыми он обращался к другим мужчинам. Дед дождался, когда остальные сядут на лошадей и уедут, после чего поставил меня на подгибающиеся ноги, чтобы оседлать Донара.
– Сможешь постоять тут секунду, Бен?
Я сонно прищурилась:
– Только секунду.
Он взлетел в седло,
– Что они сделали с Юстусом? – спросила я.
– Смит собирается вернуться за ним завтра. Хотя не знаю, что к тому времени останется от тела. Перед завтраком я сходил посмотреть на мертвую овцу, так из всего скелета уцелела всего лишь пара костей. Туша словно впиталась в землю.
А я ведь так и не спросила Брома, что он сделал с овцой. Я села прямее, более-менее очнувшись от сна.
– Как ты думаешь, опа, почему это случилось?
Он не ответил на мой вопрос, зато задал свой:
– Так что же ты видела сегодня в лесу, Бен?
Я крепче прижалась к деду.
– Не знаю, стоит ли нам говорить об этом – здесь.
Опа похлопал по моим рукам, сдавившим его живот под самыми ребрами, успокаивая меня.
– Все в порядке. Ты в безопасности. Так что плющить меня ни к чему.
Я понимала, что он шутит лишь для того, чтобы подбодрить меня, ведь «сплющить» его я, конечно, не могла. Но мне как-то не полегчало. Наоборот, захотелось вжаться в него еще сильнее, потому что я не была в безопасности. Монстр пытался утащить меня прямо из-под носа Брома. И я осознала, что нет такого места, где я бы все-таки была в безопасности.
Ну, может быть, кроме седла Всадника.
Я поежилась, потому что, если там лесная тварь меня и не достанет, все равно это место нельзя назвать безопасным.
– Все в порядке, Бен. Можешь рассказать мне.
Я давно собиралась рассказать все Брому, но вдруг мне что-то расхотелось. Он не поймет, подумала я. Не поймет, потому что не верит в призраков, живущих в лесах. Он всегда говорил, что это чушь. Но Катрина… Катрина тоже видела то существо. Несомненно, видела. Я расскажу Катрине. Она поймет. В первый раз за всю свою жизнь я была уверена, что она поймет.
– Я не хочу говорить об этом сейчас, опа.
– Ладно, – ответил Бром.
Он беспокойно поерзал в седле, и я почувствовала его напряжение. Он хотел устранить проблему, не зная даже, в чем именно она заключается. Хотел навалиться на нее и скрутить ее, заставив подчиниться, потому что так он делал всегда. Но проблема была не из тех, на которые можно навалиться. И даже, наверное, не из тех, которые могут подчиниться тебе. Как вообще человек может остановить клудде?
Я начала называть существо тем именем, которое употреблял Шулер де Яагер, – клудде – за неимением лучшего, и мысль о Шулере де Яагере напомнила мне еще кое-что из сказанного им.
– Опа. А ты правда притворился Всадником без головы, чтобы отпугнуть Икабода Крейна?
Дед замер, потом спросил:
– Кто тебе рассказал?
– Шулер де Яагер. Так это правда?
Бром пробормотал что-то, подозрительно похожее на «проклятый старикашка, всюду сующий свой ублюдочный нос», потом сказал уже нормальным голосом:
– Нет никакого Всадника.
– Я спрашиваю не об этом, опа.
Бром рассмеялся, и смех его эхом разнесся над безмолвной дорогой.
– Ты говоришь как твоя бабушка, когда собирается отчитать меня.