Всадники

Шестаков Леонид Ефимович

На взгорке остановились. Щурясь от солнца, Севка глянул назад, помахал на прощанье рукой своему госпиталю. Тотчас отворилась форточка, высунулось бородатое лицо Мирона Горшкова. Издалека донеслось:

– Пи-ши письма-а... сыно-о-ок!

Махнул Севка шлемом и отвернулся.

– Счастливая ты, - сказал Клаве.
– С такими людьми остаешься...

– Нашел счастливую! Думаешь, легко провожать? Сегодня тебя, завтра другого. И не знаешь, свидишься ли еще когда. Война! Вот, записала тебе свой московский адрес. На всякий случай. Держи! Верю, что мы еще встретимся, Сева.

– В Москве?
– недоверчиво глянул Севка.

– А что? Не

всегда же будет война. Ты разве не хотел бы приехать?

– Ха! Еще как!
– улыбнулся Севка. Вынул бумажник, вложил адрес, спрятал за пазуху.
– Выходит, я теперь не один на свете.

Клава помогла Севке продеть руки в лямки мешка, отступила на шаг, оглядела то с головы до ног. Маленький, тощий, бледный после болезни. Звездастый шлем наехал на самые брови. Тонкой шее зябко в широком вороте полушубка. Мальчишка! Самый что ни на есть зеленый мальчишка! Много ли места надо этому маленькому человечку? Совсем пустяк. А попробуй найди его, это место, в огромной, опаленной войной, голодной России! Попробуй не пропади, если тебе всего неполных тринадцать, а ты уже сам должен позаботиться и о крыше над головой, и о куске хлеба!

Обхватила Клава Севку за худенькие плечи, расцеловала. И, сорвав с головы платок, укутала его шею.

– Что ты, Клаша? Как же без платка - мороз!

– Наплевать! У меня другой есть. А ты иди теперь. Иди...

Глава VI

ВОЕННОЕ ЛИЦО

Высокий в кожаной тужурке комендант прочитал документ и, передав его помощнику, глянул на Севку.

– Сколько тебе годков, мальчик?

– Тринадцать.

– Родные есть?

– От отца с фронта давно никаких вестей, а кроме него, нету.

– Грамоте знаешь?

– Могу читать, писать... Ну, и задачки по арифметике...

Коменданту понравились простые и толковые ответы, да и весь мальчишка понравился. Шустрый!

– Оставайся-ка у нас писарем, - неожиданно предложил комендант. Будешь моим вторым помощником.

Писарем? А Севка-то думал, что во всем свете нет для него работы. Уж он прикидывал и так и этак на случай, если не найдет эскадрон. Вспомнил было, что, пока состоял при кухне, перенял от кашевара секреты приготовления борща, чечевичной похлебки да ячневой каши, называемой "шрапнелью". Но только рукой махнул: кому не известны эти секреты? А тут военный человек предлагает службу. Значит, нужен и Севка! И наверняка он сумел бы писарем. Вот только согласиться нельзя. Да-а... Откажись, так еще неизвестно, как на это комендант посмотрит. Возьмет да прикажет!

– Мне, дядя, беспременно в свой эскадрон, - пустился Севка на хитрость.
– Командир приказал, чтоб никуда больше.

Поднял глаза на коменданта, а тот и не сердится вовсе. Глядит на Севку, улыбается:

– Ты, брат, стреляный воробей! Командир-то, может, и не приказал, а вот тебе в эскадрон охота. Так?

– Охота!
– признался Севка.

– И ничего в том плохого, - посерьезнел комендант.
– Беда, брат, в другом - как найти твой эскадрон? Это, же иголка в стоге сена.

Он полистал толстую, прошитую шнуром книгу, захлопнул, спросил помощника:

– Что ты посоветуешь, Акимыч? Ведь конница...

– То-то и оно!
– наклонил бритую голову пожилой Акимыч.
– Разве что на узловой след отыщется...

"След! А и верно, - подумал Севка.
– Кони же на подковах".

Но не такой след имели в виду комендант с помощником. Знали они, что по главной магистрали день и ночь идут эшелоны на Дальний Восток перебрасывается конница. Возможно, Севкин эскадрон

тоже на рельсах. Если так, не миновать ему ближайшей узловой станции. Там-то, в комендантской книге, и останется "след" - номер части и направление движения.

– Так решил искать?
– снова повернулся комендант к Севке.

– Решил!

– А если эскадрон далеко?

– Хоть на краю света!

"Настырный!
– с уважением подумал комендант.
– Вынь да положь ему! Видать, не налюбовался еще на шашки да шпоры... А может, и не в шпорах дело. Сирота ведь. Разве удивительно, что эскадрон ему и за мать, и за отца, и за бабушку. Пригрели мальчонку кавалеристы - вот и тянется к ним, как домой. Живая душа!"

– Садись-ка, разговор будет длинный. Боюсь, брат, что ты угадал, когда сказал - на край света. Смотри, - встал комендант к карте и, перемахнув чуть не всю Россию, ткнул карандашом правее города Читы. Здесь где-то. Прет на нас из-за кордона конница белогвардейского атамана Семенова. А чтоб неповадно ей было угрожать нашей главной железной дороге, тоже надо выставить не маленькую конницу. Потому и перебрасывают из Центральной России некоторые кавалерийские части. Может, и твой эскадрон... Я это тебе по секрету сказал. Чтоб никому! Понял?

– Никому!
– заверил Севка.

– А дальше так, - продолжал комендант.
– В двадцать два ноль-ноль отправим тебя на порожняке до узловой станции Орша. Обязательно узнай там у коменданта про свой эскадрон. Если проследовал - остается догонять на попутных поездах. Лучше на воинских: и быстрей идут, и в каждом кухня. Нет-нет да и перепадет горяченького.

– А если не проследовал?
– с надеждой спросил Севка.

Комендант развел руками:

– Тогда потолкайся в комендатуре да поспрошай интендантов. Кому, как не им, знать расположение частей. Ведь снабжают продовольствием и фуражом.

Повеселел Севка. Теперь перед ним всего лишь две дороги к эскадрону. А приедет в Оршу - останется одна. Пусть даже и на восток. Если по карте, вроде не так и далеко. Сядет в воинский эшелон - и через каких-нибудь...

– А сколько туда верст... до этого атамана?
– решил выяснить поточнее.

– Верст, примерно, тысяч шесть, - сказал комендант.
– Может, месяц пути, а может, и все три. Поезда-то теперь больше стоят, чем идут. Топлива нет.

Весь день Севка топил в комендатуре печку-буржуйку - запасался на дорогу теплом. Детально рассмотрел карту, вздремнул немножко, выпил кипятку из жестяного чайника, а паек решил не трогать.

Комендант и помощник бывали в своей канцелярии только наскоками. Забегали, яростно крутили ручку телефона и, не дозвонившись, выскакивали вон, чертыхаясь. На Севку они не обращали внимания.

Сидя у распахнутой дверцы буржуйки, Севка размышлял о том, что непременно отыщет свой эскадрон, сто шестой отдельный кавалерийский. Доберется как-нибудь. Ну, трудно, так разве он не может потерпеть? Зато сколько будет удивления, когда нагрянет нежданно-негаданно и доложит, вытянувшись в струну: "Боец Севастьян Снетков прибыл для дальнейшей службы!" Дроздову скажет: "Спасибо за подарок, дядя Федор. Послужил он мне, а теперь принимай обратно, потому что не дорос еще Севка Снетков, чтобы щеголять в полушубке самого товарища Ленина". И на глазах всего эскадрона вытянет из-за пазухи скрипучий кожаный бумажник, достанет лоскут овчины с дарственной надписью Серафима Лыкова... Может, и коня получит. И шашку. Хотелось бы в первый взвод: справа Трофим Крупеня, слева Ефрем Клешнев в красных галифе...