Всадники
Шрифт:
И наконец, полная свобода и уверенность в будущем! Для всего этого не хватало только одного неосторожного шага Джехола. Ах, если бы он споткнулся!
Но солнце поднималось все выше и выше, тени умирали под его лучами, а Урос по-прежнему держался в седле. Казалось, что плато будет тянуться бесконечно.
Мокки дернул Серех за рукав и зашептал ей в ухо:
— Я сброшу его с лошади сам.
Кочевница согласно кивнула. Мокки поднял с земли большой камень и побежал вперед. Он догнал Джехола очень быстро, протянул руки к седлу и хотел было схватить Уроса за край одежды, но в это мгновение Джехол повернул свою голову, взглянул
В глазах коня он заметил враждебность и отпор, и по отношению к кому? К нему, конюху, который растил его и ухаживал за ним, как за своим братом!
«Я, должно быть, ошибся, — в волнении подумал Мокки. — Этого быть никак не может». Он побежал, догнал коня вновь, но и на этот раз Джехол злобно глянул на него и не дал ему приблизиться, поскакав еще быстрее.
«Джехол не подпускает меня к себе! Почему?» — недоумевал Мокки. То, что Джехол, его единственный друг в этом мире, которому он отдавал все свое понимание, заботу и доброту, и от которого он получал в ответ лишь благодарность и дружбу, вдруг отталкивает его от себя, — это было для Мокки невыносимым.
«Может быть все из-за того, что я держу в руке камень?»
Мокки бросил его на землю и показал коню раскрытую ладонь, но настроение Джехола нисколько не изменилось. Он попытался протянуть к нему руку и Джехол отскочил в сторону, достаточно далеко, чтобы саис больше не мог его достать, но и довольно осторожно, чтобы не повредить сидящему в седле всаднику, потерявшему сознание. Затем, не взглянув больше на саиса, конь поскакал дальше легко и быстро, а Мокки так и остался стоять, смотря ему вслед, не в силах собраться с мыслями. Подбежавшая к нему Серех стала трясти его за плечи:
— Чего ты ждешь? Почему ты остановился?
— Ничего не получится, — почти беззвучно ответил Мокки. — Конь не подпускает меня к себе.
— Ты пробовал позвать его?
— Нет.
— Так позови! Он всегда слушается твоего голоса!
— Больше не слушается.
— Как это понимать?
Тряхнув своей круглой головой, саис торжественно, и даже как-то гордо, произнес то, что он знал с самого детства:
— Конь, выученный для бузкаши, будет до последнего защищать своего всадника от всех, кто захочет причинить ему зло!
— Откуда Джехол знает, что мы хотим сделать? — зашипела на Мокки Серех.
— Знает и все! — отрезал Мокки так сурово, что кочевница тут же замолчала.
«Действительно, почему бы и нет? — поразмыслив, решила она. — Я же знаю язык собак, которые охраняют наши палатки, так почему бы и ему не понимать язык лошадей выросших в его родной степи?»
Джехол ускакал теперь так далеко, что Урос был в безопасности, даже если бы они решили бросать в него камнями. Иногда, конь замедлял свой бег, но только чтобы оглянуться, словно измеряя расстояние между собой и теми двумя людьми позади — и было ясно, что он собирается сохранять дистанцию и дальше.
— Но должен же он когда-нибудь остановиться! — в отчаянии шептала тогда кочевница, а Мокки лишь тяжело вздыхал.
Так и тянулись он друг за другом: впереди потерявший сознание всадник, которого хранил лишь инстинкт его коня, далеко за ним — Мокки, печальный оттого, что лишился своего единственного друга, а позади него — Серех, погруженная в мечты о богатстве и караванах.
Время шло. Солнце опустилось за пики гор, уже поползли черные тени, — но конь,
Джехол скакал все дальше, неся на спине своего недвижимого хозяина, его деньги и завещание.
— А вдруг он уже умер? — неожиданно для самой себя прошептала Серех
Но вместе с радостью, которую принесла ей эта мысль, пришел так же и детский страх темноты. Очень скоро непроглядная горная тьма покроет все, и начнется время полной власти демонов и духов ночи.
Испугавшись, Серех схватила Мокки за плечо и зашептала:
— Что делают кони степей, если их хозяин умирает прямо в седле?
— У нас они останавливаются, опустив голову… а здесь… я не знаю, как лошади ведут себя здесь… ничего не знаю…
— Так что же, мы должны будем идти за ним и дальше? В холоде и тьме?
— Мы можем разбить палатку. Для этого у нас все есть, — сказал Мокки показывая на нагруженного мула.
— Глупый! А конь? А деньги? Ты что, решил все бросить?
— Нет! Ни за что! — твердо ответил Мокки понимая, что изменить все равно ничего уже нельзя и возврата для него нет.
Темнота начала поглощать фигуру всадника и коня, и очень скоро превратила их обоих в единый черный силуэт — более непроглядный, чем сама ночь.
Мокки все всматривался в него и неожиданно его охватил непередаваемый ужас. Разве это Урос скачет там? Нет! Это — не могло быть человеком.
Это… это… Тут Мокки не выдержал и закрыл глаза, — это Призрачный всадник, без сомнения, это он самый.
Почувствовав, что Мокки задрожал, как лист, Серех крепче сжала его руку и зашептала:
— Чего ты так испугался? Говори!
Мокки пытался найти слова, но безуспешно. Как он ей все объяснит? Все те ночи, когда маленькими детьми они, притворяясь спящими, лежали в темном углу юрты и подслушивали рассказы старых пастухов, путешествующих торговцев и странствующих поэтов, которые, усевшись вокруг большого самовара, рассказывали друг другу страшные истории о кровожадных принцах, черных магах и отвратительных колдунах… Но ужаснее всех были истории о Призрачном всаднике, всаднике — не имеющем лица, который день за днем и ночь за ночью, скачет через горные пики и озера, через пески пустынь и степные равнины. Скачет без всякой цели, до конца времен. Но того, кого он встречает на своем пути, он притягивает к себе заклятым арканом навечно. И этот несчастный вынужден следовать за ним, во всех его странствиях, до тех пор, пока созвездия не обрушатся со своих мест на небесах.
Мокки снова взглянул туда, на почти неразличимый в темноте силуэт, и прохрипел, стуча от страха зубами:
— Ты… ты, наверное, не поймешь… Но он тот самый — Призрачный всадник.
— Ты лопочешь глупости, словно баба, — холодно ответила ему Серех и, не слушая больше возражений, потянула его вперед.
Одной рукой таща за собой Мокки, а другой — мула, Серех побежала и когда Мокки наконец услышал стук копыт по твердой земле, он стал спокойнее.
Мул нес на себе не призрачные, а такие настоящие и простые вещи, — палатку, одеяла и еду, да и сам был совсем даже не призрачным, а очень настоящим. И чем быстрее они нагоняли Уроса и Джехола, тем более реальными становились и их силуэты. Просто человек на лошади, — и больше ничего. Еще несколько секунд — и они почти догнали коня. Мокки хотел было бросится к нему и наконец-то спихнуть Уроса на землю, но Серех властно его удержала..