Все байки старого психиатра
Шрифт:
Вот и получил я обновки. Кастелянша Любовь Викторовна оказалась настолько любезна, что даже дала мне пакет огромный. Возьму домой, супруга мне все погладит, а уж в следующую смену надену.
Почти час не вызывали. Ну, прям чудеса какие-то сегодня! Но вот и вызовок: «ФИО, адрес такой-то, М., 38 л. Психоз, больной не учетный. Вызывает полиция».
Двухкомнатная квартира в «хрущевке». Хороший ремонт, чистенько, уютно. Но все происходящее там выделялось неприятным контрастом. Супруга больного, молодая миловидная женщина, испуганно рассказала:
– Слушайте, я даже не
– Он выпивал сегодня?
– Нет, вот в том-то и дело! Он уже четвертый день вообще ни капли не пьет!
– А до этого?
– Пил почти месяц.
Двое полицейских удерживали сидящего на кровати мужчину, который делал руками движения, будто пытался вытащить изо рта нечто длинное.
– Ааа… Ну вытащите ее… Ну вы же видите?! Ааа… я сейчас задохнусь!
– Руслан, что у тебя там? Что ты вытаскиваешь?
– Да …ли вы спрашиваете?! Вон, зеленая лента мне в рот лезет! Ааа… Вытащите ее! Она пропанкой воняет!
– А что это за пропанка?
– Ну газ такой, пропан! Ааа… Ну че вы смотрите-то?! Вы че, не видите, что ли?!
– Так, Руслан, поехали в больницу, избавят там тебя от этой ленты!
– Ну вытащите ее! Ааа… Ой, …! Ну посмотрите, вот она! Вот, вот, смотрите, прямо в горло лезет! Ааа…
В машине первым делом дали больному кислород. Когда-то некоторые читатели недоумевали, мол, зачем нужен кислород при белой горячке? Так вот, у некоторых больных возникает удушье, замаскированное под галлюцинаторные образы. В данном случае некая лента проникала в горло. От чего же оно возникает? А от того, что организм суживает сосуды, в результате чего уменьшается всасывание алкоголя. И, казалось бы, это хорошо. Но вместе с тем уменьшается и количество кислорода в крови. Вот так и получается кислородное голодание.
Руслан, жадно дышавший кислородом, и, казалось бы, успокоившийся, вдруг схватил тяжеленный, двухлитровый кислородный баллон. Хорошо, что Гера мгновенно среагировал и отобрал. Но он не остановился на достигнутом, а попытался к выходу пробиться. Вот ведь засранец какой, неугомонный! Так и пришлось вязки надевать. Увезли в наркологию. А по дороге Руслан то и дело спрашивал фельдшеров, мол, почему же они не видят зеленую ленту?
Только освободился, как прилетел следующий вызов: «Неизвестный, адрес такой-то, в 4 подъезде на 3 этаже. М., 45 л. Без сознания. Алкогольное опьянение. Вызов получен через 112». Давно уже сложилось впечатление, что этих алкоголических господ выращивают в специальном инкубаторе. А после созревания разбрасывают по городу, чтоб скорая без работы не оставалась.
Возле подъезда нас встретил стихийный митинг из шести человек.
– Да сколько можно-то, в конце концов?! Там же притон натуральный! Вся шваль с района у них собирается! Весь подъезд позасирали! А эта скотина спать завалилась прямо на площадке!
– А он здесь живет, что ли?
– Нет, вообще какой-то незнакомый!
На лестничной площадке между вторым и третьим этажами, уютно свернувшись калачиком, лежал весьма вонючий господин.
–
– Ии на …! – отмахнулся он.
Возиться с носилками очень не хотелось. Принесли из машины нашатырку, нанюхали господина. К сожалению, речь к нему не вернулась, если не считать его коронное «Ии на …!». А вот ножками, хоть и заплетающимися, господин все же пошел. Разумеется, не сам, а при надежной поддержке фельдшеров. В общем, сдали мы болезного в вытрезвитель как неизвестного.
Так, пора бы уже и пообедать, уже времечко не только подошло, но и перешло. Но у Надюши были другие планы. Еще вызов запулила: «ФИО. Адрес такой-то, психоневрологической диспансер, каб. № 6. Ж., 36 л. Медицинская эвакуация в ОКПБ. Вызвала врач Ушакова Л.А., телефон такой-то». И спорить нельзя, ведь вызов-то наш профильный.
Медицинская эвакуация, говоря простым языком, это перевозка больных и пострадавших в стационар. И мы должны были увезти пациентку в областную клиническую психиатрическую больницу. В прежние времена была у нас специализированная бригада по транспортировке психически больных. Работали на ней только фельдшеры, без врачей. Проще говоря, они извозчиками были. Потом эту бригаду ликвидировали. Посчитали, что слишком шикарно, максимум – три вызова за двенадцатичасовую смену. Ну, а теперь и нам, время от времени, приходится извозом заниматься.
Доктор Луиза Александровна тепло нас поприветствовала:
– Здравствуйте, мои любимые! Как давно мы с вами не виделись! Вся бригада, все в том же составе! Вот направленьице, девушка созрела до отделения. Она за рецептами пришла, но уж больно агрессивная и возбужденная. Не рискнула я ее отпускать.
Больная в ярко-алой куртке, со злым лицом, нервно расхаживала по коридору.
– Здравствуйте, Екатерина Николаевна! Что случилось? Что беспокоит?
– Это вас надо спрашивать, что случилось! Меня в августе на сорок пять дней в дурку закрыли! Я этих скотов засужу! Я их вообще загрызу! Вы чего творите-то, твари?!
– Так, Катерина, давайте поспокойнее. Пойдемте с нами в машинку.
– Зачем?! Вам что от меня надо-то?! У меня друзья в полиции работают! Хотите, я на вас в суд подам?!
– Екатерина Николаевна, судиться – это ваше право. А пока пойдемте.
– А если не пойду?
– А если вязки наденем?
– Да пойдемте! Скоты вы! Полицаи! Каратели! У меня друзья в полиции работают! Вас порвут за меня! Я сама вас найду! Из-под земли достану!
У людей, пришедших в диспансер всего лишь за справками, в глазах был нескрываемый ужас.
Так и доехали до стационара под ее обличительные крики. Но все-таки нужно отдать должное: у Катерины была реальная возможность уйти, не дожидаясь нашего приезда. А вот не ушла, дождалась. Да и ругалась она исключительно литературно.
Наконец-то разрешили обед. Сильно поздновато, конечно, но уж лучше поздно, чем никогда. Наобедались прекрасно, чайку крепенького попили. И как всегда я горизонтальное положение принял. Только задремал, как планшет засвиристел. «ФИО. Адрес такой-то. М. 56 л. Психоз. Больной не учетный. Вызывает мать, телефон такой-то».