Все, что я хочу на Рождество… (сборник)
Шрифт:
Она вспомнила.
Ее атаковали воспоминания, хлынувшие одно за другим, в виде образов молодого Эрика вместе с его друзьями. Безжалостные слова, насмешливые взгляды. После их ночи в винном погребе — после той ночи, когда они занимались любовью — и ее ожиданий, что он подойдет к ней, чтобы встать рядом с ней и оказать ей поддержку, но нет. Двенадцать лет тому назад он стоял как вкопанный, руки осмотрительно положив в карманы. Парень, который забрал ее девственность. Нет, двенадцать лет тому назад он и пальцем не пошевелил, молча стоял там, заботливо отводя глаза в
Оттолкнув ненавистные воспоминания, она сорвала с постели простыни, швырнула пуховое одеяло на пол, пиная в сторону все покрывала до тех пор, пока не осталось ничего, кроме голого матраса. Никаких доказательств о ночи, которую они провели вместе. Ни одного. Потому что Хлоя Скидмор больше не будет дурой.
Пока Эрик пел в душе, она тихо плакала и натягивала одежду. Опять она с такой легкостью легла в его постель. Как та глупая лохушка. Как та корова.
Перед тем, как уйти, она осмотрела комнату, но этого ребяческого беспорядка оказалось мало. Рану, которую он вспорол, нужно было прижечь. Необходимо уничтожить огнем, поэтому она потащила простыни с засохшими пятнами после ночных утех в другую комнату и бросила их в большой каменный камин. Понадобилось пару секунд, чтобы горячие угли воспламенили материал, но, в конце концов, огонь свое дело сделал. Сжег все доказательства, сжег боль, что терзала ее душу.
Она вернулась в Пайн-Крест ради мести. Вернулась, чтобы послать его в ад, оконфузить его, чтобы показать Эрику Маршаллу и всему семейству Маршаллов, что она поднялась и превзошла их. С гордостью сказать всем, что она вышла замуж за богатого адвоката в округе Колумбия. Что на лето они уезжают в Кейптаун, а зиму на Ривьеру. Что у них сад, полный пионов, которые расцветают весной.
Ага, вот только все это было ложью, включая кольцо у нее на пальце. Господи!
Она струсила, не решилась встретиться с ним и сбежала домой. Нет, не в Балтимор. В старый дом, в котором она выросла. Там был пожар. В воспоминаниях всплыло чье-то лицо.
Тига. Тига Прайса.
Прайсы. Маршаллы. А еще были Скидморы.
Чего ради она вообще сюда приезжала? Чтобы еще раз быть отвергнутой?
Пение прекратилось. Вода выключилась, поэтому Хлоя схватила свою обувь и выскочила за дверь, в холодное зимнее утро. Снег жутко морозил ее обнаженные ступни, но эта боль пройдет. У нее не было сил заставить себя встретиться с ним. Больше этого не повторится, и поэтому Хлоя Скидмор побежала к окраине города, еще раз убегая от мужчины, которого она любила.
Еще раз убегая от мужчины, который разбил ей сердце.
Глава 7
Резкий запах дыма в доме всегда не к добру. Будучи врачом скорой помощи, Эрик знал это на интуитивном уровне. Система охранной сигнализации ревела на тот случай, если он еще не знал, что его отношения с Хлоей Скидмор только что сгорели синем пламенем в огне камина.
Вокруг его талии было обернуто полотенце, изо рта пахло мятной свежестью, а его любовная жизнь смылась в унитаз. То есть — сгорела в
Ну, кажется, все так и должно было произойти. Он понимал, что это произойдет, однако понятия не имел, что это причинит ему столь сильную боль. В течение двенадцати лет он пытался примириться со своей огромнейшей ошибкой. У него не было проблем с остальным окружающим его миром, но он никогда не пытался сделать все правильно с единственным человеком, которого в итоге он предал. И теперь, когда сам Санта-Клаус, не меньше, снова бросил Хлою в его жизнь, он по-прежнему продолжал все здорово запутывать, потому что ему никогда не хватало храбрости, чтобы объявить на весь мир о своих к ней чувствах.
Ему никогда не хватало храбрости, чтобы объявить на весь мир, что он любит ее. Проклятье, ему никогда не хватало храбрости даже на то, чтобы признаться в этом самой Хлое. Все это часть наследия того, что являешься Маршаллом, он не сомневался в этом. В генах изначально заложено нечто такое, что предопределяет, что ты не должен признаваться, что влюбился.
Простыни сгорели в кучку черного пепла. Угольная глыба, вообще-то, должна была бы быть куда меньше — ну, он не знал этого наверняка — возможно меньше, «мы делили с тобой постель, а теперь хочу обо всем забыть — вот только не могу».
Ему хотелось, чтобы она ненавидела его. Он засмеялся каркающим, задыхающимся смехом. Она же замужем. Было бы правильно, чтобы он исчез из ее жизни. Воспользовавшись чугунной кочергой, он перемешал пепел, в котором все еще дрожало крошечное пламя. Раскаленный уголёк выскочил на пол и, схватил его, он бросил его обратно. Потребовалась минута, чтобы показался ожог, и он завороженно смотрел на покрытую волдырями кожу. Человеческое тело просто потрясающее, так как в нем заложена способность получить рану, а еще в нем заложена способность исцеляться. В нем заложена способность бороться за себя, а еще в нем заложена способность любить.
А ведь Эрик очень ее любил. Он любил толстую Хлою. Он любил стройную Хлою. Он любил Хлою, которая не знала, кто она. Он любил Хлою, которая послала бы этот мир ко всем чертям. Хлою, которая всегда была намного храбрее его самого.
Но не сегодня.
Не обращая внимания на боль в руке, Эрик бросился одеваться, после чего рванул к двери. Он понятия не имел, куда она ушла, но он ее найдет. Это же был канун Рождества, пора чудес и волшебства, и возможно, только возможно, ему удастся сотворить свое собственное, горячо желанное чудо.
Глава 8
Он нашел ее в комнате три-двадцать-семь в Бунратти Отеле. Зарегистрированной под именем Джеки Кеннеди. Это инкогнито немного подбодрило его, потому что она могла бы использовать свою фамилию по мужу, но она не стала этого делать.
Он стучал в дверь до тех пор, пока костяшки его пальцев едва не стерлись в кровь, но он не прекращал. Она была внутри. Он слышал, как она там ходит туда-сюда, пока, наконец, не услышал шаги по другую сторону двери.