Все, что я желал
Шрифт:
Виконт попытался схватить ее за руку, но Индия ловко уклонилась и, направившись к двери, пробормотала:
– Я должна одеться…
В следующее мгновение она вышла из комнаты.
Саут сел на постели и уставился на закрывшуюся за Индией дверь. Потом покосился на окно и увидел, что стало уже совсем светло. Вечером он не позаботился о том, чтобы задернуть занавески, а у Индии не было причины сделать это, когда она пришла к нему среди ночи. Но вместе со светом дня воцарилась иная реальность, и эта реальность, судя по всему, пришлась Индии не по вкусу.
Саут в задумчивости поднялся с постели. Теперь в комнате стало теплее, и он не спеша умылся. Затем начал одеваться. Одеваясь, он услышал, как Индия вышла из своей спальни и направилась к лестнице. Когда виконт наконец последовал за ней, у него вновь накопилось множество вопросов.
Как только он переступил порог кухни, Индия протянула ему деревянную ложку на длинной ручке:
– Помешивайте овсяную кашу, милорд, чтобы она не подгорела. Нет ничего отвратительнее подгорелой овсянки.
Саут усмехнулся.
– Если это самое гадкое, что тебе доводилось есть, то ты очень неплохо питалась.
Он взял ложку и принялся помешивать кашу. Индия вытащила из печи хлеб и стала разглядывать нижнюю корку. Саут внимательно наблюдал за ней; ему казалось, что она слишком уж уверенно чувствует себя на кухне.
Когда они уселись за стол, виконт спросил:
– Почему ты вдруг решила играть роль скромницы?
– Не хочу вас поощрять, с невозмутимым видом ответила Индия.
– О Господи… пробормотал виконт. Он поднялся со стула, но тут же снова уселся и в задумчивости проговорил: Возможно, ты права… Если бы ты не скромничала, я, наверное, набросился бы на тебя прямо здесь, за столом. Индия едва заметно улыбнулась.
– Именно так я и подумала, милорд. Вас надо держать в узде. Почему вы на меня так смотрите? Почему не едите овсянку?
Саут склонился над тарелкой. Съев несколько ложек каши, он снова поднял голову.
– Индия, мне кажется, что ты хочешь меня о чемто спросить. Я прав?
Она молча отрезала себе горбушку хлеба и принялась намазывать его джемом. Наконец проговорила:
– Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о плавучей тюрьме. Так вы расскажете?
Саута этот вопрос застал врасплох. Пожав плечами, он пробормотал:
– Рассказать о тюрьме? А что именно?
– Ну например… Когда это случилось?
– Десять лет назад. Я тогда находился у берегов Испании. После мятежа Наполеон захватил Мадрид, и король бежал. А в Атлантике и на Средиземном море почти ежедневно происходили морские сражения. Мне ужасно не повезло что корабль захватили лягушатники, и я оказался в плену.
– За вас не заплатили выкуп?
– Нет. В то время все было очень неопределенно. Нас перевели на баржу и держали там, пока дипломаты торговались и решали нашу судьбу.
– Вы сказали, что находились в плену восемь месяцев.
– Да.
– Это
– Да.
Лаконичные ответы Саута были весьма красноречивы конечно же, ему не хотелось говорить на эту тему. Немного помедлив, Индия спросила:
– Тогда вы жалели о том, что решили служить во флоте?
– Нет. Жалел только о том, что мы с отцом сначала изза этого повздорили и наговорили друг другу много обидных слов. Он не хотел, чтобы я служил. Видишь ли, для этого не было оснований, кроме моего желания и решимости. Думаю, отец почувствовал, что в этом крылся вызов. И тогда он сдался и одобрил мое решение. Оказалось, что отец много мудрее, чем я полагал. Если бы он не сдался, мы, возможно, никогда бы не помирились. Я понял это много месяцев спустя, когда находился на барже.
Индия заметила, что губы виконта тронула улыбка, и она догадалась, что ее вызвало.
– Вы ему сказали об этом, да?
– Сказал, как только увиделся с ним.
– И он согласился с вами?
– Конечно, ответил Саут. Потом он позвал мою мать, чтобы и она это услышала. Повидимому, то, что я побывал в плену, не улучшило ее мнения о муже. Не думаю, что ей было бы легко простить его, если бы я не вернулся домой.
– Вы же ее сын… сказала Индия. Наверное, для любой матери это было бы очень тяжело.
Саут пожал плечами:
– Возможно. Но следует заметить, что она всегда убеждена в своей правоте.
– А вы, судя по всему, с ней не согласны.
– Она моя мать, но вовсе не совесть. И я не раз пытался сказать ей об этом. Конечно, не в такой резкой форме.
– Расскажите, как вас освободили, попросила Индия. Вам помогли дипломаты?
– Нет. Если бы я дожидался их помощи, то, возможно, до сих пор находился бы в плену. В конце концов я понял, что имеется только один способ вернуть себе свободу. Этот способ бегство.
– Бегство? удивилась Индия. Но как же вам удалось?
– Умер мистер Тиббитс, ответил Саут. Мы с ним были скованы одной цепью. Чтобы убрать его труп, тюремщикам пришлось отделить нас друг от друга. Они сняли сковывавшую нас цепь, и я воспользовался своим шансом. К счастью, наши тюремщики не были готовы к нападению. Вероятно, они полагали, что после столь долгого заточения заключенные на это не способны.
Саут отложил ложку и взял чашку. Держа чашку обеими руками, он поднес ее ко рту. Сделав глоток чаю, вновь заговорил:
– Мне удалось справиться с одним из них. А мистер Блант, человек, прикованный ко мне и Тиббитсу, одолел другого. Мы в течение долгих месяцев рассчитывали на счастливый случай. Понимаешь, так легче было скоротать время, и это дает человеку какуюто цель… Можно строить планы.
Саут улыбнулся и сделал еще один глоток.
– Мы мечтали украсть ключи у одного из тюремщиков и освободить всех, кто находился рядом с нами. Потом мы решили, что надо будет перебраться в другую часть баржи и захватить все судно. Нам казалось, это довольно разумный план ведь нас там было гораздо больше, чем тюремщиков.