Все дело в крови
Шрифт:
Даша почувствовала, как волосы приподнялись у неё на затылке.
– А если просто учиться? Без магии, получать знания.
– Да, конечно, это возможно, но не сразу, и точно не в стенах РМТА. У вампиров есть своя академия, кстати, в Трансильвании. Её основал сам Дракула когда-то, преподавал там. Потом спятил, нагнал ужаса на всю Румынию – через девять лет его убили свои же студенты. После Дракулы и запретили кольца. Не люди, сами вампиры. – Мамонов задумчиво взял из сахарницы новый кусочек. – Парнишке, к которому я ездил, нужно освоиться, привыкнуть к новой жизни. Он понимал, почему я должен забрать кольцо, он вообще понимал абсолютно всё, но он подавлен и почти на грани суицида, отказывается от крови, не только от донорской, даже от телячьей. Он сейчас под наблюдением ОБТС и
Даша вдруг представила себе эту жуткую картину: маленькая девочка лежит в своей колыбельке вся в крови, её горло разорвано. Повсюду кровь, трупы... Люди бегут, кричат... А эта тварь рвёт детей на глазах их родителей, мужчин и женщин, стариков... И ему мало крови. Ему надо ещё. И ещё. И ещё.
– И что? – тихо спросила девушка. – Ты его просто знал? То есть, он же людоед, да, это было давно, но разве это прощают?
Мамонов задумчиво отхлебнул чаю:
– Нет, конечно. Но давность, понимаешь же, свидетелей не осталось, а на трёпе старого урода далеко не уедешь. Мы повода ждали. Той осенью стали резать скот, не часто, но высасывали до капли. Догадывались, что он, но опять прямых доказательств не было, а этот гад знал свои права. И словно издевался, трупы на виду бросал, убивал всё больше. Долго продолжалось. И вот мы с приятелями как-то сидели в трактире, Старый Новый год был, крепко напились в тот вечер. Кто-то из них вдруг сказал, что этой твари не место на земле. Скажи такое в толпе пьяных людей! Конечно… Мы запаслись чесночным зельем и осиновыми кольями. Ввалились к нему в берлогу, а он там не то, что корову – бездомного досасывал. Ну, мы его прямо там и закололи.
– Слишком просто для него, – мрачно ответила Даша, на что Георгий Робертович лишь ухмыльнулся и поднял штанину: из-под неё торчал стальной протез с кучей блестящих шестерёнок.
– С ними никогда не бывает просто, Дашка, – ответил Мамонов ошарашенной увиденным девушке. – Людоедство – это смертный приговор, без суда и следствия, так что эти гады бьются до последнего. В тот вечер вампир на моих глазах убил трёх моих друзей, а одного смертельно ранил. Когда мы, наконец, пронзили его мёртвое сердце, он не сразу подох. Видать кол вошёл не глубоко. Ублюдок грызанул меня за ногу. Мы наложили жгут, чтобы отрава не поползла дальше по телу. В госпитале лекари предоставили мне выбор: жить с двумя ногами, но питаться чужой кровью, или быть инвалидом, но прожить человеческую жизнь. Выбор я сделал. Карьера в ОБТС потихоньку пошла на спад, возраст не тот, тяжеловато уже было на протезе за бандитами бегать. Я больше времени стал проводить на лекциях в академии, втянулся даже. Потом мне помимо преподавательской должности предложили пост завхоза, на ОБТС вообще мало времени осталось. Я и ушёл с концами. Не хотелось больше всего этого… Загрузил я что-то тебя с этими вампирами. Давай лучше расскажи, как тебе учёба.
_____
* Эктоплазма – в оккультизме вязкая, как правило, светлая субстанция загадочного происхождения. Упоминается как вещество, из которого состоят призраки.
Глава 15
Тридцать первое октября – Самайн. В Академических горах ещё не выпал снег, но стало по-настоящему холодно. Котельной стоило заняться ещё в прошлом году, но ректор экономил бюджет и откладывал работы в долгий ящик – каменные стены замка не удерживали тепло и пропускали ветер, поэтому иногда студенты жалели, что на занятия нельзя прийти в куртке. Единственным тёплым местом в замке были банкетный зал и кухня. На кухню учеников, конечно же, не пускали, но посидеть в зале с кружкой крепкого горячего чая запросто
Празднование начала нового года ожидалось только ближе к вечеру, и пока в банкетном зале не было тех четырёх длинных столов. По всей площади вразнобой стояли маленькие уютные столики и по четыре стула возле каждого. Туда-сюда сновали люди и домовые, разносившие заказы. Кто-то таскал подносы сам, предпочитая не тревожить аккуратных, домовитых и чересчур серьёзных хранителей домашнего очага.
Видимо, высокий темноволосый студент, шедший с подносом в руках, был из тех, кто домовых старался без надобности не дёргать. Даша ненароком поймала на себе его взгляд, лишь потому обратила внимание: достаточно привлекателен, но его сильно портило затравленное выражение лица и откровенное презрение во взгляде.
Когда он поравнялся с Игорем, тот неожиданно поставил ему подножку. Доля секунды, и парень валялся на полу. Тёмные волосы измазаны овсянкой, а свитер залит компотом.
Игорь коварно улыбнулся:
– Ай-ай-ай, Паша! Что ж ты под ноги не смотришь? Вот теперь измазался весь. Нехорошо как.
Даша мелко затряслась от злости – от Игоря она такой низости не ожидала. Белла сидела рядом, выпучив глаза от шока и прикрыв лицо ладонями. Даша же, хлопнув по столу кружкой и расплескав чай, уже начала вставать, как внезапно сильная ладонь прижала её бедро обратно к стулу. Девушка повернула голову – Рома пристально смотрел ей в глаза.
– «Это бесполезно». – Рома был телепатом – невербальная способность. Даша порядком привыкла к периодическим вспышкам его голоса в своей голове. – «У них давние счёты».
– «Это мерзко!» – Мысль с такой силой пронеслась в Дашином мозгу, что Рома, поморщившись, потёр висок, словно его что-то кольнуло.
– «Такое бывает не часто, я его одёргиваю. Сегодня не успел. Я как-нибудь расскажу, что там за тёрки».
– «Но Рома…»
– Что тут происходит?
Подошёл домовой. Чёрные блестящие глазки сурово и недовольно сверкали из-под кустистых бровей. Несмотря на свой маленький рост, домовой выглядел довольно внушительно, но Игорь лишь посмотрел на него невинным взглядом:
– Да вот видите, человек на компоте поскользнулся. Кто-то разлил и не убрал. Такая безответственность! – Воронцов театрально всплеснул руками. – А ведь можно серьёзно травмироваться!
Темноволосый парень наконец-то встал, напоследок бросив на домового взгляд, полный разочарования, мол, ничем не помог, а затем полубегом буквально вылетел из зала прочь.
Воронцов, как ни в чём не бывало, отпил чай. Даша же понимала, что ей срочно надо выйти отсюда, иначе её просто стошнит.
***
Бычок, раздавленный о стенку туалетной кабинки, оставил на ней пепельно-чёрный овальный след. Даша выдохнула остатки дыма из лёгких, понимая, что дружбе с Игорем, скорее всего, конец. Она привыкла к парню, начала ему доверять, но эта сцена в банкетном зале, свидетельницей которой она стала – забыть не получится. Её саму третировали всю её жизнь, она на собственной шкуре испытала, что значит терпеть ежедневные унижения. И теперь сознательно закрыть глаза на то, как точно так же Воронцов поступает с этим парнишкой – нет, это выше её сил.
Даша бросила окурок в унитаз, спустила воду, отправив его в путешествие по канализации, и вышла из кабинки туалета. Завернув за угол к раковинам, девушка увидела, как на подоконнике, уткнувшись лицом в колени, сидит тот самый Паша. Парень сотрясался от беззвучных рыданий.
«Воронцов – грязная свинья!» – Дашу снова затрясло. – «И что этот парнишка мог ему сделать? У него ведь даже вид безобидного лузера!»
Даша хотела подойти, что-то сказать, утешить, но просто замерла возле раковины. Что она, чёрт возьми, могла тут сказать? Погладить по головке? Обнять? Да она знать его не знает! Но почему-то тот факт, что склока произошла на её глазах, а она в тот момент сидела рядом с Игорем, не давал ей уйти просто так.