Все дело в крови
Шрифт:
Игорь продемонстрировал девушке круглый шрам на правой ладони.
– Прожгло насквозь. Две недели я пролежал в больнице, руку чудом спасли. На игру я, разумеется, не явился. Поставили абы кого, матч наша команда проиграла. После выписки, я решил разобраться с этим недоумком. Поймал его в коридоре после занятий, хотел поговорить…
Парень ухмыльнулся, почесав сгорбленную переносицу.
– Я опять не ожидал подвоха. Он поначалу всё отнекивался, мол, случайность. Но преподаватель его видел, остановить только не успел. Павлик на это вообще замолчал, лишь пыхтел в ответ на каждый мой вопрос и усиленно делал вид, что готовится к занятиям, так
Игорь молчал. Молчала и Даша. Что было сказать? Этот Паша, судя по истории Игоря и по инциденту в туалете, был редкостным уродом, но Игорю не стоило опускаться до уровня травли.
Внезапно Игорь обхватил Дашину ладонь своими; девушка почувствовала, что руки его едва заметно дрожат, словно от сильного волнения. Её это удивило.
– Слушай, – начал он, стараясь избегать Дашиного взгляда, – я знаю, насколько тебе всё это не по душе. Я не первый начал эту вражду, просто… есть во мне, наверное, какая-то злопамятность. И, честно говоря, даже не думал, как всё выглядит со стороны, никогда стыдно не было. А вот перед тобой стыдно. Настолько, что я даже пойму, если не захочешь больше со мной общаться.
Игорь, кажется, хотел сказать что-то ещё, но не сказал. Лишь встал с дивана и пошёл в свою комнату. Даша смотрела ему вслед.
– Игорь!
Парень повернулся. Даша секунду помолчала, а затем сказала:
– С Открытием тебя.
– И тебя с Открытием, Дашка, – улыбнулся Игорь. – Доброй ночи.
Воронцов вошёл в комнату, с пониманием, что Даша не оставит его, и что она его не винит. Что она знала – не он первый всё затеял. Игорь был благодарен девушке. Да что там, кажется он…
Игорь, уже успевший лечь на кровать, внезапно сел, осознавая проскочившую в голове мысль. Достал сигареты, закурил – Рома разбубнится, был у него пунктик по поводу некурения в комнате, ну да на это сейчас абсолютно наплевать. Сигарета была необходимостью: как ещё осознать и принять мысль, что Игорь с каждым днём всё сильнее и сильнее влюбляется в Дашу? Что он почти не может жить, не думая об этой девчонке? Такое парню было в новинку, и он понятия не имел, что с этим делать.
Глава 16
Павел Гохман влетел в свою комнату в пятом общежитии и злобно хлопнул дверью. Нутро кипело, он не знал, куда выместить пылающий внутри гнев, поэтому он просто с силой ударил ногой в дверцу шкафа, а потом швырнул в окно попавшийся под руку учебник. Звон стекла возвестил о том, что ремонтик теперь не помешает.
Павел медленно подошёл к подоконнику, посмотрел в разбитое окно на улетевшие вниз осколки стекла и учебник, который сейчас щедро поливал осенний дождь.
– Дерьмище! – парень снова с силой пнул шкаф и завалился на кровать.
Воронцов изводил его уже третий год. То, что поначалу казалось Павлу просто обидой за раненую руку и сломанный нос, постепенно переросло в настоящие издёвки. Без них не проходил практически ни один день, и живи они с Игорем ещё и в одном общежитии, Павел бы давно повесился в комнате. Это не просто выводило, доводило до слёз или истерик, нет. Это буквально мешало жить, хотелось каждому рассказать, какая гнида его однокурсник. Воронцова хотелось заколдовать. Его хотелось даже убить. Павел уж грешным делом подумывал, не наслать
Ещё эта проклятая девчонка! Рыжая, как лиса, с таким же раскосым взглядом и с такими же наглыми повадками, она припёрлась к нему в самый неподходящий момент, начала размазывать сопли и лезть со своими нелепыми утешениями. Как будто он в них нуждался! Конечно, она его вывела! Чего она ожидала? Что они обнимутся и начнут изливать друг другу душу? Если так, то ума у неё, как у воробушка!
Парень скинул на пол ботинки и мокрые вещи и завернулся в одеяло. На душе было паршиво, хотелось чего-нибудь выпить. Виски бы подошёл – к чёрту банкет и его глинтвейн! Немного виски на дно стакана, и льда побольше. Надо как-нибудь наведаться в Солнечную Долину – этот посёлок совсем недалеко от РМТА, и в нём полно годных заведений. Главное, опять не напороться на Воронцова – уж там он точно вытряхнет всю душу!
Павла затрясло от переполнившей его ненависти к Игорю и жалости к самому себе. Потерпеть. Просто нужно потерпеть. В конце третьего курса они закончат Стандартные Курсы Колдовства и разбегутся по разным факультетам получать профессии. Главное, выбрать что-то, что будет соприкасаться с профессией Воронцова меньше всего. Что там из общего останется? Боевая магия? Сглазы? Ладно, уж лучше так, чем пялиться на эту рожу пять дней в неделю!
Становилось холодно и сыро – нужно было сразу починить окно, но Павел только сильнее завернулся в одеяло. А ещё нужно надеть на себя что-нибудь сухое – его изрядно подмочило, пока рыжая уходила из туалета.
В сущности, она сама виновата. Есть такое понятие, как личное пространство, и ей стоило бы выучить, что для некоторых людей это пространство должно быть очерчено очень широким радиусом вокруг, чтобы они могли чувствовать себя комфортно. И когда человек рыдает в – Великое Открытие! – женском туалете, то последнее, что ему нужно, это чтобы девица, которая стала случайной свидетельницей его унижения, тёрлась рядом и что-то мямлила!
И почему он вообще о ней думает?
Павел медленно встал, бросил вспышку на окно – вылетевшее на улицу стекло влетело обратно в раму, а осколки склеились, оставив на себе лишь подтёки уличной грязи. Гохман ругнулся – учебник остался размокать на улице. Надо достать, бумагу тяжело восстанавливать. Парень открыл створку.
– «ПЛАМИТДОДА!»
И что-то она в нём задела – Павел вновь вспомнил о девушке, едва увидел на мокрой обложке книги силуэт колдуньи в длинном платье. На рыжей не было платья, ни длинного, ни короткого, лишь узкие джинсы и полосатая водолазка. Но красоты девчонки сей факт не умалил ни капли.
Она пожалела его. Впервые в этом мире нашлось существо, которое проявило к Павлу тёплые чувства. И зачем он на неё накричал? Так ли уж она была виновата? Нет. Просто сорвался, как срывался всю свою сознательную жизнь. Как, чёрт возьми, на первом курсе в кабинете алхимии сорвался и на Игоря, едва не оставив однокурсника без руки.