Все для тебя

Лукьяненко Лидия

— Молодые люди, хотите фото на память? — подскочил к ним энергичный парень с «Поляроидом» в руках.

— Хотим, — ответил за двоих Роман и обнял Марину за плечи.

— Секундочку. — Фотоаппарат щелкнул, и из него появился снимок.

— Давай еще одну! — крикнул Роман и неожиданно легко подхватил ее на руки. — Спасибо.

Он расплатился за фотографии и, по-хозяйски обняв Марину, повел ее ко входу во дворец, помахивая на ходу сохнущими снимками. Марина испытала минутную неловкость от его фамильярности, но, если она позволила обнять себя один раз, теперь глупо будет возмущаться. Тем более что объятия его были ей приятны, хотя

она и стеснялась. Все-таки она ужасно несовременная.

Экскурсия была, наверное, интересной, но Марина, взволнованная и поглощенная своими мыслями, мало что уловила из рассказа гида. Она поняла единственное: хорошим царям в России не везло. Судя по всему, Павел был хорошим человеком, порядочным, образованным. Не виноват же он, что родился наследником престола. И убили его близкие люди.

Ее рука лежала в руке Романа всю экскурсию. Потом они снова прошлись по парку, восхитились статуями девяти Муз, расположенными по кругу на площадке Этуаль. Как только они подошли к Павильону Трех Граций, небо еще больше нахмурилось, ветер подул сильнее и начал накрапывать дождик.

— Ой, мне уже пора, — всполошилась Марина, — меня брат ждет.

— Тебе куда? Покажи адрес.

Роман прочел адрес и с трудом сдержал улыбку:

— Твой брат живет здесь?

— Да. Он снимает комнату. Это частный дом.

— Я знаю. Он недалеко от дома моего деда.

— Правда?

— Да. Как твоя нога?

— Нормально. И думать забыла!

— Вот и хорошо, а то, если мы не поторопимся, хорошенько вымокнем. Бежим?

Они выбежали из парка. Дождь припустил с новой силой. Они едва успели добежать до улицы, застроенной частными домами, и укрыться в большом двухэтажном особняке, как раскатисто прогремел гром, небо потемнело и пошел проливной дождь. Ливень шел стеной. Пока они вбежали во двор — вымокли с головы до ног. Роман нажал кнопку звонка, нетерпеливо застучал в окно и, убедившись, что никто не торопится им навстречу, достал связку ключей.

— Никого нет. Входи.

Марина ступила на просторную веранду, где стояли стол со стульями, два плетеных кресла и большое, накрытое пледом кресло-качалка. Возле него на полу были разбросаны газеты и журналы. На столе стояло блюдо с вишнями, накрытое марлей. Марина переминалась с ноги на ногу. Вода стекала с ее волос, текла по лицу, капала за ворот, мокрые джинсы были тяжелыми и холодными.

— Проходи в дом, — подтолкнул ее Роман, — переодеться надо.

— Я лучше пойду. — Марина вытерла лицо мокрой ладошкой и прижала к себе сумочку. — Ты ведь говорил, это рядом.

— Ну, рядом, но не настолько, чтобы бежать в такую грозу. Ты чего скукожилась? Дома никого нет. Сейчас переоденемся, чаю выпьем, вещи высушим. В ванной есть полотенцесушитель. Я включу на всю мощность — за час высохнет! Или ты меня боишься?

Марине стало неловко. Что она действительно ведет себя как школьница!

— Нет, конечно. Просто брат будет волноваться.

— Так позвони ему. Мобильный есть?

— Да. Точно. Я ему позвоню.

Она позвонила брату, который опаздывал домой из-за ливня и очень беспокоился, что сестра ждет его. Он попросил хозяйку встретить и развлечь Марину, пока сам доедет.

— Я приеду позже, когда гроза пройдет.

— Ты где сейчас?

— В кафе.

— В каком?

— Да неважно, — занервничала Марина, — я приеду, как только смогу. Не волнуйся. Пока.

Роман насмешливо наблюдал за ее встревоженным лицом.

— Не

паникуй, — успокоил он ее. — Пошли со мной.

Он провел ее в комнату на втором этаже. Включил свет. Комната была маленькой, но уютной: удобный диван, шкаф, письменный стол с настольной лампой, старинный ковер с оленями на бревенчатой стенке, плетеное кресло.

— Мои хоромы. — Роман обвел рукой помещение. — Не удивляйся, что так темно. Ставни закрыты. Сюда, кроме меня, никто не заходит.

— Это твоя комната?

— Моя детская. Мы с братом жили у деда с бабушкой каждое лето. Комната брата напротив. Но я в нее не суюсь, у нас уговор: у каждого своя территория. — Он порылся в шкафу. — Вот тебе одежда, думаю, подойдет. Переодевайся. — Он захватил себе сухие вещи. — Я внизу переоденусь и жду тебя.

Марина с трудом стянула отяжелевшую одежду, надела сухую футболку, синий спортивный костюм и мужские тапочки. Все мокрое она забрала с собой и спустилась вниз. Роман развесил ее вещи в ванной, усадил Марину в удобное мягкое кресло у камина и принес дрова для растопки.

— Ты когда-нибудь видела, как растапливают камин?

Марина покачала головой:

— Никогда.

— Тогда тебе это будет интересно. Хотя нет, погоди. — Он бросил щепки и подошел к буфету. — В нашем с тобой положении самое главное — не заболеть. Ты пила когда-нибудь вишневую настойку?

— Нет.

— Тогда непременно загадай желание. — Роман подошел к ней с двумя рюмками, в которых поблескивала почти черная жидкость. — Оно непременно исполнится. Задумала? Держи.

Он присел рядом с креслом на пол и чокнулся с ней.

— Это бабкина настойка. Она делала ее гениально. По старинным рецептам. Теперь мама делает. Ну, за знакомство.

Он осушил рюмку одним глотком и снова взялся за растопку. Марина отпивала настойку маленькими глотками. Она задумала желание. Самое сумасшедшее желание из всех, которые у нее когда-либо были. Она не могла даже на минуту поверить, что оно исполнится. Но вдруг все же чудеса случаются? Он сказал: непременно исполнится. Настойка была ароматная и сладкая, а еще, вероятно, крепкая, но Марина сразу этого не почувствовала. Она смотрела, как в камине разгорается огонь. От бабушкиной настойки в груди разлилось тепло, а телу стало легко. Роман подбросил еще дров, огонь жарко запылал, и в комнате посветлело. За окном бушевала гроза, небо раскалывали сверкающие молнии, дождь лил как из ведра, а им было тепло и спокойно у пылающего камина. Роман достал из холодильника буженину, сыр, овощи. Расставив все это на маленьком сервировочном столике на колесиках, он подкатил его к креслу, а сам устроился на полу, на прежнем месте. Они пили наливку, что-то ели, о чем-то говорили, но это было не важно. Важнее всего было то молчаливое понимание, которое установилось между ними сразу, как только они познакомились.

От коварной наливки стали слипаться глаза. Марина с удивлением отметила, что, несмотря на темень и дождь за окном, сейчас всего восемь часов вечера.

— Дождь закончится — небо посветлеет, — успокоил ее Роман. — Знаешь, как светло будет! Сейчас ведь белые ночи.

— А вдруг дождь будет лить всю ночь?

— Нет. Такой проливной дождь не может продолжаться долго. Что зеваешь? Устала? Иди наверх, приляг. Там плед есть.

— Да ну что ты! Неудобно.

— Марина, почему ты такая стеснительная? Мне это нравится, но, по-моему, ты уж чересчур пугливая, всего боишься.