Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
– А у тебя здесь есть еще родные, Эймос?
– Только дедушка, папа и Джонни. Остальные разбросаны там и сям.
Остальные.
Хм…
Хотелось бы думать, что атмосфера в машине, пока мы ехали к началу маршрута, была не самой гнетущей, учитывая, что по большей части никто не говорил ни слова.
Ну, за исключением того, что я то и дело охала и ахала.
И не стыжусь этого! Мне было плевать. Я и во время других походов ахала, но там не было такого количества
Корова!
Теленок!
Олень!
Вот это дерево!
А там какие деревья!
Ну и горища! («Это не гора, а холм», – сообщил парнишка с почти насмешливым выражением.)
Мистер Роудс ограничился одним комментарием, спросив:
– А вы всегда так много разговариваете?
Хам! Ну и по фигу! Поэтому я сказала правду:
– Да.
Извиняться я не собиралась.
За окнами была красота. Все становилось больше и зеленее, и я не только не досадовала, но даже почти не обращала внимания на то, что мои пассажиры молчат. Они не среагировали, даже когда я дважды остановилась, чтобы пописать.
От прилично оборудованной парковки Эймос повел нас по тропинке, которая создавала обманчивое впечатление, что и дальше все будет легко.
Потом я прочитала название на указателе и внутренне похолодела.
Семикилометровая тропа.
Есть мнение, что глупых вопросов не бывает, но я-то знаю, что оно ошибочное, потому что постоянно задаю глупые вопросы. И, спрашивая мистера Роудса о том, действительно ли в тропе семь километров, заведомо знала, что это глупый вопрос.
Честно говоря, где-то в глубине души я не хотела знать, что мне предстоит пройти расстояние в семь раз больше того, к которому я привыкла. Может, я производила впечатление человека в хорошей физической форме, но внешность обманчива. Да, за последний месяц, благодаря прыжкам на скакалке, моя кардиовыносливость улучшилась, но не настолько.
Семь километров… Да е-мое!
Я посмотрела на Эймоса. Может, он тоже в напряге? Но парнишка мазнул взглядом по указателю и пошел по тропе.
«Семь километров и четыре водопада» – значилось на указателе.
Ну, если он может, то чем я хуже?
Я дважды пыталась завязать разговор, но оба раза стала так сильно задыхаться, что тотчас закрыла рот. Впрочем, и мои спутники не горели желанием поддержать беседу. Эймос шагал впереди, мистер Роудс был замыкающим, а я шла в середине, просто радуясь тому, что не одна. На парковке стояло несколько машин, но людей вокруг не наблюдалось. Было тихо и красиво.
Мы были в глуши. Вдали от цивилизации. Вдали от… всего.
Воздух был чистым и прозрачным. Живительным. Это было завораживающе.
Я остановилась, чтобы сделать пару селфи, а потом окликнула Эймоса, чтобы сфотографировать его. Парнишка нехотя повиновался – скрестил руки на худой груди и
– Я вам пришлю, если хотите, – шепнула я мистеру Роудсу, когда парнишка продолжил путь.
Он кивнул, и можно было лишь догадываться, чего ему стоило пробурчать «спасибо».
Я улыбнулась и не стала заморачиваться, сосредоточившись на том, как шаг за шагом километр превращается в два, потом – в три. Я уже раскаивалась в том, что преждевременно отправилась в столь длинный поход. Не стоило торопиться! Нужно было подготовиться, постепенно увеличивая продолжительность маршрута.
Но если мама смогла, то и я смогу.
Да, она была в лучшей форме, чем я. Ну и что? Форма нарабатывается, когда поднимаешь задницу с дивана и отправляешься в путь. Просто нужно стиснуть зубы и идти.
Что я и делала.
Не стану кривить душой: когда Эймос тоже начал сбавлять темп, я повеселела. Расстояние между нами неуклонно сокращалось.
И когда я уже думала, что мы так и будем пилить до края земли и никаких водопадов нет в помине, Эймос на секунду остановился, а затем повернул налево и пошел вверх.
Остаток пути я преодолела с широкой улыбкой на лице.
Наконец мы поравнялись с другими туристами, которые желали нам доброго утра и спрашивали, как дела, на что я неизменно отвечала, тогда как мои спутники отмалчивались. Я сделала еще несколько снимков, а затем еще.
Эймос остановился у второго водопада и сказал, что подождет там, хотя все водопады выглядели эпично.
К моему огромному удивлению, мистер Роудс двинулся следом за мной, сохраняя дистанцию и что-то бурча себе под нос.
Я обрадовалась этому, потому что у последнего водопада тропинка стала трудноразличимой, я повернула не туда, но он, к счастью, увидел, куда она ведет, и, похлопав по моему рюкзаку, сделал знак идти следом.
И я пошла за ним, глядя на его сухожилия и икры, неуклонно взбиравшиеся все выше по склону.
И снова задалась вопросом, когда он качается. До работы или после?
Я сделала еще несколько селфи, потому что совершенно точно не собиралась просить об услуге мистера Роудса. Он тем временем широкими шагами поднимался все выше по гравийной тропе, и тут я направила на него объектив и крикнула:
– Мистер Роудс!
Он обернулся – я щелкнула камерой и вскинула большой палец вверх.
Если он был раздосадован тем, что я его сфотографировала, то очень жаль. Вряд ли я покажу этот снимок кому-нибудь, разве что тете с дядей. И Юки, если однажды ей захочется полистать мои фотографии.
Эймос сидел в точности там, где мы его оставили, в тени деревьев и валунов, и играл на телефоне. Он с явным облегчением отнесся к предложению возвращаться. Его бутылка с водой почти опустела, и в моей, как выяснилось, осталось совсем на донышке.