Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
– Я объясню, как ехать, – сказал мой домохозяин, отвлекая меня от воспоминаний о Джонсах.
– Хорошо. А ты что скажешь, Эймос? – спросила я.
– Ага.
Тогда ладно. Я взяла курс на шоссе, полагая, что мистер Роудс подскажет дорогу дальше.
– А вы жили во Флориде? – неожиданно поинтересовался парнишка.
Я кивнула и объяснила все по порядку:
– Десять лет там, а следующие десять – в Нэшвилле. В прошлом году вернулась в Кейп-Корал, это во Флориде, а сейчас приехала сюда.
– А почему переехали оттуда
– А ты бывал во Флориде? Там жарко и влажно.
Я знала, что мистер Роудс жил там, но предпочитала держать рот на замке. Не стоит им знать, что я вынюхиваю и навожу справки.
– Папа жил во Флориде.
Теперь следовало притвориться, что для меня это новость. Но потом я задумалась над смыслом фразы. Эймос сказал «папа», а не «мы с папой». Где в таком случае жил он сам?
– В самом деле, мистер Роудс? – медленно проговорила я, пытаясь осмыслить услышанное. – И где?
– В Джексонвилле, – подсказал Эймос. – Там отстойно.
Мой сосед фыркнул.
– Так и есть, – настаивал подросток.
– А ты… тоже жил там, Эймос?
– Нет. Просто приезжал в гости.
– Ясно, – сказала я, хотя никакой ясности не было.
– Мы бывали там летом, – продолжал парнишка. – Ездили в Диснейленд. И в «Юниверсал». Должны были поехать в Дестин, но папе пришлось отменить поездку.
Краем глаза я видела, как мистер Роудс повернулся на сиденье.
– У меня не было выбора, Эйм. Я отменил поездку не по своей воле.
– Вы служили в армии или что-то вроде того? – поинтересовалась я.
– Да. – Это все, что последовало в ответ.
Но Эймос не оставил меня в неизвестности.
– В ВМС.
– В ВМС… – повторила я, но ничего спрашивать не стала, потому что если мистер Роудс не счел нужным сообщить мне вид войск, то больше ничего не скажет. – Ну, отсюда не так далеко. Возможно, однажды ты там побываешь.
Сзади раздался звук, очень похожий на бурчание, и я пожалела, что снова затронула эту тему. А если он не возьмет его с собой? Нужно держать язык за зубами.
– А это правда, что ваша мама пропала где-то здесь, в горах?
Я не поморщилась, но мистер Роудс снова обернулся:
– Эйм!
– Что?
– Про такое не спрашивают, парень. Бывает же! – рявкнул он, недоуменно качая головой.
– Извините, Аврора, – промямлил парнишка.
– Я не против поговорить о маме. Много лет прошло. Я скучаю по ней каждый день, но уже не плачу.
Что-то я разболталась…
– Извините, – повторил Эймос после секундной паузы.
– Все в порядке. Никто не любит говорить об этом, – сказала я. – Но, отвечая на твой вопрос, да, она пропала. Мы постоянно ходили в походы. В тот день я должна была пойти с ней, но не пошла. – Острое чувство вины, от которого я так и не смогла избавиться, которое дремало внутри меня – всеобъемлющее, теплое и верное, – приоткрыло глаз. Я могла говорить о маме, но существовали
– Если нашли ее машину, то почему не нашли ее?
– Возможно, твой папа знает больше, чем я. Машину нашли спустя несколько дней. Мама сказала мне, что пойдет по одному маршруту, но порой она меняла решение в последнюю минуту и уходила с тропы, если была не в настроении или на маршруте было слишком людно. Именно это, как считается, и произошло. Ее машина оказалась не там, где она должна была быть. К несчастью, в те дни шел сильный дождь, и он смыл ее следы.
– Но я не понимаю, почему ее не нашли! Папа, ведь ты несколько раз в год ищешь и спасаешь туристов, да? И всегда находишь.
Мой сосед поерзал на сиденье, а я по-прежнему смотрела вперед.
– Все не так просто, Эйм. Один только Национальный лес Сан-Хуан занимает почти сто тысяч гектаров. – Мистер Роудс на секунду замолчал, точно обдумывал слова. – Если она была сильной туристкой в отличной форме, она могла пойти куда угодно, особенно если имела привычку уходить с маршрута. – Он снова сделал паузу. – Помнится, в материалах дела говорилось, что она была хорошей альпинисткой.
– Мама была отличной альпинисткой, – подтвердила я.
Она была отчаянно смелой. Не боялась ни черта, ни бога.
Мы при каждой возможности ездили в Юту. Помню, я сидела в сторонке, а она с друзьями совершала восхождение, и я поражалась тому, насколько она сильная и ловкая. Она была так великолепна, что я дала ей прозвище Женщина-Паук.
– Она могла отправиться куда угодно, – подтвердил мистер Роудс.
– Ее искали, – обратилась я к Эймосу. – Несколько месяцев. С вертолета. И силами поисково-спасательных групп. И потом, годы спустя, возобновляли поиски, но все оказалось безрезультатно.
Периодически находили чьи-то останки, но это была не она.
Повисла тяжелая тишина, которую нарушило бормотанье Эймоса:
– Это отстой.
– Так и есть, – согласилась я. – Я думаю, она занималась тем, что ей нравилось, но это все равно отстой.
Снова повисла тишина. Я почувствовала, что мистер Роудс пристально смотрит на меня, повернулась и выдавила из себя улыбку. Пусть не думает, что Эймос меня расстроил, хотя едва ли его это заботит.
– И по какому маршруту она пошла? – поинтересовался Эймос.
Мистер Роудс произнес название, бросив на меня косой взгляд, как будто помнил, что оно уже всплывало во время наших консультаций.
Снова наступила пауза, и я посмотрела в зеркало заднего вида. Вид у парнишки был задумчивый и встревоженный. Отчасти я надеялась, что он оставит эту тему, но он заговорил снова:
– И вы ходите в походы, чтобы найти ее?
Мистер Роудс пробурчал что-то себе под нос, и я отчетливо услышала парочку ругательств. Затем он несколько раз потер свой лоб мясистой ладонью.