Все дороги ведут к тебе

Запата Марианна

– Нет. – У меня вырвался нервный смешок. – Если умру…

Тут он закатил глаза:

– Да не умрете вы!

– Скажи всем, что я спасала тебе жизнь, ладно?

Он посмотрел на меня:

– Может, все-таки папу дождемся?

– Ты так думаешь? Нет, его нужно посадить. Он бы уже улетел, и мы это знаем.

Эймос снова чертыхнулся себе под нос, а я сглотнула. Тяни не тяни, а пять минут ничего не изменят.

Мама бы справилась.

– Ладно, у меня получится, – я попыталась

себя подбодрить. – Это как курицу поймать, верно?

– А вы что, куриц ловили?

Я посмотрела на Эймоса:

– Нет, но я видела, как это делается. Это не так сложно.

Хотелось надеяться.

Я смогу.

Это как курицу поймать. Просто курицу!

Я размяла руки в больших перчатках, покрутила плечами, подвигала шеей из стороны в сторону.

– Ладно.

И медленно приблизилась к птице, молясь о том, чтобы сердце не частило. Только бы он не учуял мой страх. Только бы не учуял!

– Так, приятель, ты хороший мальчик. Будь умницей, хорошо? Будь умницей. Ты красавчик! Ты мне нравишься. Я хочу тебе помочь. Будь умницей… – Я быстро наклонилась. – Попался! Открывай клетку! Открывай клетку! Эйм! Черт, он тяжелый!

Краем глаза я видела, как Эймос подтащил клетку и, распахнув дверцу, поставил ее на землю.

– Быстрее, Ора!

Держа в руках птицу-тяжеловеса, которая, надо сказать, совсем не сопротивлялась, я, почти не дыша, сделала нетвердый шаг и, отвернувшись, быстро сунула ее в клетку. Как только я отдернула руки, Эймос тут же захлопнул дверцу.

Мы оба отпрыгнули назад и посмотрели на пленника сквозь металлические прутья.

Он вроде бы не возражал и чувствовал себя вполне комфортно. По крайней мере, мне так казалось. Недовольства на физиономии не было.

Я вскинула руку – дай пять! – и Эймос хлопнул меня по ладони.

– Мы это сделали!

– Я позвоню папе, – улыбнулся он.

И мы снова «дали пять».

Эймос убежал в дом, а я присела на корточки, чтобы еще раз взглянуть на нового знакомца.

– Молодец, красавчик! – похвалила я.

Но главное – я это сделала! Посадила его в клетку! Сама.

Это ведь что-то значило?

* * *

Час спустя я сбежала с лестницы на звук подъехавшей машины. Эймос сказал, что отец приедет при первой возможности. Передав информацию, мы отвлеклись: о том, чтобы возвращаться к творчеству после такого прилива адреналина, не могло быть и речи. Он засел за компьютерную игру, а я поднялась к себе. Раньше я планировала съездить в город, пройтись по магазинам и купить что-нибудь для родных во Флориде, но теперь хотела узнать, что будет с моим новым знакомым.

Когда я открыла

дверь гаража, мистер Роудс уже вышел из машины и направлялся в мою сторону. Он был в форме – очевидно, работал в выходные, – и, не стану врать, при виде того, как брюки облегали его мускулистые ноги, я захотела облизнуться. Но больше всего меня привлекала его заправленная рубашка.

Выглядел он сногсшибательно.

– Здравствуйте, мистер Роудс! – крикнула я.

– Привет! – отозвался он, сокращая расстояние большими шагами.

Я встала рядом с клеткой:

– Посмотрите, кого мы нашли.

Он снял солнечные очки. Серые глаза мазнули по мне, брови чуть приподнялись.

– Следовало дождаться меня.

Он остановился перед клеткой и наклонился.

И тотчас выпрямился, посмотрел на меня, а затем присел, зацепив дужку очков за рубашку, и странным, напряженным голосом, в котором не было раздражения, – просто странным сказал:

– Вы брали его в руки?

– Да. Я подумала, он на стероидах. Настоящий тяжеловес!

Он кашлянул, помедлил, а затем повернулся ко мне лицом и медленно спросил:

– Голыми руками?

– Эйм принес ваши кожаные перчатки.

Он снова повернулся к клетке и долго-долго на нее смотрел. Пожалуй, всего минуту, но казалось, что гораздо дольше, а после произнес тем же странным тоном:

– Аврора…

– Эйм говорил, что нужно дождаться вас. Но я боялась, что мой дружок убежит, окажется на улице и попадет под колеса. Или еще что-нибудь. Вы посмотрите, какой он красавец! Разве я могла допустить, чтобы он погиб? – тараторила я. – Вот уж не знала, что ястребы бывают такими большими! Это нормально?

Он плотно сжал губы:

– Они не бывают.

Почему он говорит таким придушенным голосом?

– Что-то не так? Я сделала ему больно?

Он поднес большую ладонь к лицу, провел ею ото лба к подбородку, а после покачал головой. Затем снова посмотрел в мою сторону, на мое лицо и руки, и мягким голосом спросил:

– А он вам?

– Мне? Нет. Такое ощущение, что ему было все равно. Он был очень вежлив. Я сказала ему, что мы хотим помочь, так что он, вероятно, почувствовал.

В фильмах о дикой природе животные всегда ведут себя пассивно, когда чувствуют, что им пытаются помочь.

Я не сразу поняла, что произошло.

У него затряслись плечи. Затем ходуном заходила грудь. И он захохотал.

Мистер Роудс задыхался от смеха, и это было похоже на звуки мотора, который, чихая и кашляя, пытается завестись.

Но я была слишком взволнованна, чтобы оценить этот факт, потому что… Он смеялся надо мной!

– Что тут смешного?

Он едва смог выговорить: