Все и побыстрее
Шрифт:
В начале второй недели они возвратились в Париж, сдали машину и остановились в маленькой недорогой гостинице неподалеку от «Гранд опера». Взявшись за руки, они бродили вдоль набережной Сены, по кривым улочкам Монмартра, познакомились с выставкой шедевров импрессионистов.
После посещения этой экспозиции Малькольм придумал игру — ходить по художественным выставкам и аукционам якобы в поисках подходящей картины в память о Париже. Оба они прекрасно знали, что денег на покупку такой картины у них нет, но тем не менее игра увлекла их.
Как-то, когда они
— Тебе нравится? — спросил он жену.
— Малькольм, обрати внимание на фамилию художника. Это Сислей. Мне больше нравится «Обнаженная» Ренуара, что мы видели на улице Сент-Оноре.
— Давай посмотрим, сколько она стоит, — предложил Малькольм.
Пожилой продавец встретил их радушно.
— Месье, она стоит всего двести тысяч франков или пятьдесят тысяч долларов, — ответил он на вопрос о цене. — Уверяю вас — это хорошее вложение капитала.
— Хорошо, мы подумаем и, возможно, купим ее, — ответил Малькольм.
Когда они вышли на улицу, Джоселин в ужасе воскликнула:
— Всего пятьдесят тысяч долларов!
— Но зато хорошее вложение капитала, — ответил Малькольм, обнимая ее. По дороге в гостиницу они еще долго смеялись, вспоминая разговор с продавцом.
Когда они вернулись в Лалархейн, дул горячий ветер, в воздухе носилась пыль, было нестерпимо душно и людей охватывала тревога. Джоселин чувствовала себя плохо: ее подташнивало, голова была тяжелой. Сначала она решила, что на нее так действует духота, но когда заметила, что ее груди набухли, решила обратиться к врачу. Джоселин записалась на прием к доктору Брианстону, жившему и практиковавшему недалеко от Даралам-сквер. Доктор Брианстон, пожилой седовласый англичанин, с симпатией относился к Джоселин, своей соотечественнице, которая, в свою очередь, тоже любила его. Она помнила, как он лечил ее сломанное ребро, не задавая лишних вопросов.
После небольшого обследования доктор Брианстон посмотрел на нее и с улыбкой сказал:
— Поздравляю вас, миссис Пек, вы беременны.
По всей вероятности, она забеременела в одну из снежных парижских ночей, когда поленилась вставить защитную диафрагму, решила Джоселин по дороге домой. Как воспримет эту новость Малькольм? Они договорились не обзаводиться детьми, пока не закончится его трехгодичный срок работы в Лалархейне. А что, если он взбесится? Часто мужчины приходят в ярость, если ребенок для них нежелателен.
Когда Малькольм в четверг приехал домой, он сразу же накинулся на жену с обвинениями, что та не уважает его друзей, раз до сих пор не удосужилась организовать вечеринку с показом слайдов, сделанных во время их путешествия по Франции. Вскоре Джоселин поняла причину его плохого настроения — из-за погодных условий работы на стройке были временно приостановлены. Весь уик-энд Малькольм был мрачен, и Джоселин не решилась сказать ему о ребенке.
Шум машин, увозящих строителей,
Не полагаясь на местную почту, Джоселин отправила Юсуфа в главную контору компании «Айвари» с просьбой переслать ее письмо в Лос-Анджелес по возможности быстрее.
— Джосс, — услышала Джоселин до боли знакомый голос. Это произошло спустя три дня после отправки письма. Джоселин спала, и ей снилось детство. — Джосс, — снова услышала она голос с милым английским акцентом. Джоселин открыла глаза, перед ней стояла Гонора. Не смея поверить в это, она с испугом посмотрела на сестру.
— Ты снишься мне? — спросила Джоселин.
— Что за глупый вопрос. Я получила твое письмо и прилетела.
— Ты хочешь сказать, что прилетела с первым же рейсом?
— Да, прыгнула с парашютом. Джосс, скажи мне всю правду.
— Мне кажется, что я забеременела во Франции и ребенок должен родиться в ноябре, числа пятнадцатого.
— А как ты себя чувствуешь? Я очень тревожусь, ты еще ни разу не отправляла письма дипломатической почтой.
— Мне жаль, что я напугала тебя. Я чувствую себя прекрасно, и доктор Брианстон говорит, что все идет нормально.
Гонора недоверчиво посмотрела на сестру.
— Ты в этом уверена?
Джоселин вспомнила, что Гонора потеряла ребенка из-за плохого врача, и заверила сестру, что доктор Брианстон прекрасный специалист.
— Малькольм, должно быть, вне себя от счастья, — заметила Гонора.
Присутствие сестры вселило в Джоселин уверенность в себе. Беспокойство, которое она испытывала из-за того, что она еще не сообщила мужу о предстоящем событии, растворилось в радости свидания с любимой сестрой.
— Он еще не знает, — ответила она беспечно.
— Я до сих пор виню себя за то, что не сказала Курту о нашем ребенке. Не повторяй моих ошибок.
— Я узнала о своей беременности только в среду, и у меня не было времени сказать об этом Малькольму. Мы были страшно заняты. Да, кстати, он убьет меня, если я не организую прием в твою честь. Мы пригласим Фуада и, возможно, кого-нибудь еще из их семьи. Надеюсь, они придут с женами.
— Джосс, мы должны встретиться с Куртом в Лондоне в следующий понедельник. У нас слишком мало времени, и мне хочется побыть с тобой вдвоем.
Джоселин весело рассмеялась.
— Гонора, ты в стране, где вечный праздник.
В пятницу состоялся большой прием в честь Гоноры. Приглашенные слетались в дом семьи Пек как бабочки на огонь. Несмотря на ветреную погоду, приехали гости и из Рас-эль-Куна, расположенного на берегу Персидского залива. Из Каира прилетел сам Генлей Лароша, координатор деятельности компании «Айвари» на Среднем Востоке. Присутствовать на приеме в честь жены хозяина компании было большой честью для каждого.