Все или ничего
Шрифт:
— Я никогда не упоминал ее имя.
— Вы, мужчины, считаете себя невероятно хитрыми и скрытными, а на самом-то деле вся ваша хитрость шита белыми нитками. Я сразу поняла, кого вы имели в виду, когда интересовались о звонках. Мне известно, что вы сделали для нее в Остине. Вы классный парень, мистер Уильямс.
— Спасибо, — отозвался он и пошел звонить.
Морин с нетерпением ждала, когда приедет Брендон со своим ветеринаром, постукивая ненакрашенными ногтями по рулю старого ржавого пикапа «Надо бы сделать маникюр, — подумала она, потом посмотрела на себя в боковое зеркальце, — и накраситься
Но тут вертолет Брендона приземлился на взлетную полосу, и стало ясно, что она уже не успеет привести себя в порядок. Она жила здесь не первый месяц, но не переставала удивляться, как быстро сообщаются друг с другом местные жители. У всех были современные автомобили, покрывавшие много миль по шоссе за несколько минут, вертолеты, за считанные минуты перелетавшие с одного ранчо на другое, и скоростные самолеты, в любое время суток переносившие своих владельцев в большие города. Чудо-техника позволяла осуществить любую прихоть Сегодня вечером Морин радовалась этому, потому что ей очень нужны были ее друг и его ветеринар.
Вслед за Брендоном из вертолета вылез молодой светловолосый мужчина с медицинской сумкой. Они поспешили к ней. Девушка вышла из машины и пожала им руки — Морин, это Джо Инглиш. Хороший парень — Я так рада, что вы прилетели, Джо. Корова очень слаба, и теленок еще не показывался.
Джо улыбнулся, обнажив неровные, ослепительно белые зубы. Прямой взгляд его карих глаз внушал доверие.
— Поехали, — сказал он.
Морин подвезла их к хлеву. Джо выскочил из грузовика и сразу направился к корове. Уэс отошел в сторонку, чтобы не мешать доктору.
Джо осмотрел животное.
— Матка еще не совсем раскрылась, но мне надо будет повернуть теленка. Нам предстоит долгая ночка. У вас найдется чашечка кофе?
— А может быть, поужинаете? Вы, наверное, еще не ели?
— Да, это было бы неплохо, — согласился Джо.
— А вы? — Она обернулась к Брендону.
— С удовольствием Морин ощутила легкое волнение и вдруг засомневалась: правильно ли она сделала, что позвала Брендона?
— Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить. Кажется, у меня появилась дурная привычка… всегда о чем-то вас просить.
— Я не возражаю, — сказал он и шагнул ближе, не отрывая от нее взгляда.
— Я бессовестно пользуюсь вашей добротой.
— Ничего страшного. — Брендон медленно поднял руку…
Ему вдруг очень захотелось дотронуться до ее волос, но он одернул себя. — Мне пойти с вами?
— А?
— В дом. Вряд ли мы чем-то поможем Джо. Я прекрасно готовлю фруктовый салат.
— Нет. То есть да. Вы совершенно правы.
Они вместе зашагали к главному дому.
«Странно, что мы не взялись за руки, — подумала Морин, — нам бы это пошло».
Девушка первая вошла в свою недавно отремонтированную кухню. Хуанита заливала в кофеварку холодную воду.
Она обернулась и расплылась в улыбке.
— Buenas noches, [7]– сказала она Брендону.
— Buenas noches, Хуанита, — поздоровался он.
Морин удивленно переводила взгляд с одного на другую.
— Вы знакомы?
— Да, давно, — ответила мексиканка, вытирая руки о свой грязный фартук. — Я готовить ужин. Садитесь.
Морин указала Брендону на новый белый стол из мореной сосны и такие же стулья.
7
Добрый
— Я только что обновила кухню. Хуаните понравилось.
Она быстро освоилась с новыми приборами, вот только две недели боялась подойти к электрогрилю. Она думала, что он проклят, потому что куры жарились в нем без дыма.
Брендон засмеялся.
— Я слышал ее рассказы о привидениях. Моя кухарка верит, что Хуанита может предсказывать будущее. Она всегда делает мне предостережения, но ни одно из них не сбылось.
— Она совершенно безобидна, — сказала Морин, оглядываясь.
Она гордилась своей новой кухней. Все мелкое оборудование было привезено из нью-йоркской квартиры. Оставалось только купить плиту и посудомоечную машину.
Пол был настелен из отбеленного дерева, стены оклеили обоями пастельного тона в мелкий цветочек. Это была самая симпатичная комната в доме. И единственная полностью обставленная.
Хуанита подала им по чашке кофе, потом позвонила в сарай по новому телефону и велела Грэди отнести кофе Уэсу и Джо.
Морин помогала Хуаните готовить джамбалайю. [8] Брендон любовался тем, как легко она двигается по кухне, переговариваясь на ломаном испанском с Хуанитой. Она часто посматривала на него, улыбалась и снова возвращалась к работе. Каждый раз, когда взгляды их встречались, он ощущал вспышку магнетизма. Его влекло к этой девушке, как будто между ними была протянута невидимая нить. Интересно, сознает ли она это? Будучи оптимистом, Брендон надеялся, что правильно истолковывает те сигналы, которые она ему посылает.
8
Джамбалайя — острое креольское блюдо из риса с ветчиной, креветками и помидорами.
— Вы придете ко мне на рождественский вечер? — спросил он, когда она поставила перед ним тарелку с джамбалайей.
— На какой вечер?
Брендон чуть не подавился.
— Я же послал вам приглашение. Вы что, не получили его?
— Я получила милую открытку, но никакого приглашения не было.
— Странно, неужели затерялось на почте? Как хорошо, что я об этом заговорил.
— Спасибо за приглашение. — Морин радостно улыбнулась.
Пока они ели, Брендон смотрел на девушку. Они о чем-то говорили, но он не помнил, о чем, сосредоточившись на том диалоге, который происходил у них в головах. Брендон твердо верил в телепатию. Ему не раз удавалось убеждать не только словами, но и мысленно. Инвесторы покупали его проекты, а самые рьяные и упрямые оппоненты меняли свою точку зрения. Он считал, что его воля сильнее, чем у большинства людей. Но то был бизнес, сейчас же перед ним стояла задача поважнее.
Брендон и Морин вернулись в хлев и сменили Уэса и Джо, которые отправились в дом ужинать.
Морин села на мягкое сено, надеясь, что ее корове стало немного полегче.
Брендон оглядел старый коровник, напоминавший ему о тех временах, которые он безуспешно пытался забыть. Он знал, каково это — не иметь денег на правильное ведение хозяйства и уж тем более на правильный уход за скотом. Но Брендон помнил и то, как близок он был со своими родителями. Его мать надорвалась, работая на ранчо, потому что для нее не было ничего важнее этой земли.