Всё или ничего
Шрифт:
Надя тут же купила ее. Принесла домой. И первым делом на радостях позвонила Кате.
– Знаешь, что я тебе на день рождения подарю? – громко спросила она.
– А разве об этом заранее говорят? – удивилась та.
– А я тебе не до конца скажу, только намекну! – спохватившись, до шепота понизила голос Надя. – То, чем ты будешь писать… новые стихи!
– Авторучку?! – ахнула, услышав это, Катя.
– Не просто авторучку, – уточнила Надя. – А такую, которую из рук выпускать не захочешь!
Поговорив с подругой уже о другом, она открыла
Я к вам пишу, чего же боле…
И… Вдруг сама не захотела выпускать такую авторучку из рук. Точнее, хотела – но не могла!
Она принялась уговаривать, даже стыдить себя. Увы! Ничего не помогало.
Весь день Надя ходила, так мучаясь, что мама даже встревоженно спросила – не заболела ли у нее голова. Да нет! Дело было совсем в другом…
Не зная, как быть, и не в силах даже на минуту расстаться с авторучкой, Надя перед сном и положила ее под подушку. А наутро первым делом, нашарив ее рукой, наконец придумала, как быть: она подарит Кате авторучку. Но – другую! Пусть немного похуже, но тоже вполне хорошую! Которая лежала на витрине рядом. И была, как специально, в два раза дешевле! Так она и сделала.
К счастью, Катя очень обрадовалась подарку. Благодарила… благодарила… Но Наде вдруг стало казаться, что та всё поняла. Обо всем догадалась. И только, будучи очень воспитанной и сдержанной, не подала виду.
Но ведь передаривать, хотя предназначавшаяся для лучшей подруги авторучка находилась в сумочке, было уже поздно…
Весь день рождения Надя просидела как на иголках. И, вернувшись домой, она долго не могла успокоиться от огорчения на саму себя и от стыда…
Помимо этого, Надя вдруг с запозданием поняла, что эту авторучку и показать-то теперь никому нельзя! Даже лучшей подруге, от которой до этого у нее не было никаких секретов! И пользоваться ею – даже дома! Ведь мама прекрасно знала, что она была в единственном экземпляре. Она сразу сообразит, в чем дело…
Что после всего случившегося оставалось Наде? Она уже всей душой ненавидела эту авторучку. Сгоряча захотела выбросить ее в мусоропровод. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон! Но не смогла. С досадой швырнула ручку в стол. А затем, подумав, задвинула ее как можно глубже и, заложив тетрадками с книгами, спрятала. Где она так и осталась лежать.
На память о ее первой и, после такого подарка самой себе, можно надеяться, последней жадности!
Точный перевод
Вернулась мама после работы домой. Поставила в прихожей тяжелые сумки со всем необходимым для сегодняшнего ужина и завтрашнего обеда. Насторожившись, вбежала в зал. И схватилась за голову…
Стулья разбросаны. На столе с учебниками и раскрытой тетрадкой – следы босых ног, которые явно прошли до этого по разлитому на пол чаю. Люстра качается.
Судя по тому, что навстречу
Даром что младшему уже семь, а старшему и вовсе одиннадцать: катаются по полу. И не то что кричат: орут! Единственное утешение, что они не дрались, как это частенько бывало, а – развлекались!
– Вы что это тут делаете? – в ужасе спросила мама.
Мальчики, не сразу услышав ее, в конце концов поднялись. И, с трудом переводя дыхание, один за другим самодовольно и даже гордо ответили:
– Мы?!
– Бесимся!!!
Можно – и было за что! – прочитать им целую лекцию о правилах поведения в том числе и в собственном доме. Да только разве они бы ее услышали… И в таком возбуждении – поняли ли хоть одно слово? Поэтому мама решила поучить своих сыновей иначе. Она строго взглянула на них и переспросила:
– Что-что?
И услышала уже менее уверенное:
– Бесимся.
– Мы…
– Что-что делаете? – еще более строго уточнила мама.
– Бесимся… – первым начиная понимать, что тут что-то явно не так, отозвался уже только старший.
И тогда мама, наконец, спросила:
– А вы хоть подумали, от какого слова происходит этот жуткий глагол?
Мама ребят работала переводчиком в русско-иностранной компании и поэтому, как никто другой, умела тонко вникать в самую суть слов. И сыновей к этому приучать. Поэтому братья сразу всё поняли.
Охнув в один голос, испуганно переглянулись. Перекрестились, с поклоном, перед иконами. И быстро-быстро начали приводить в порядок сначала себя. А потом – с виноватыми лицами помогать маме убираться в квартире…
Что такое время
– Папа, а что такое время? – спросил Серёжа Соколов отца по дороге в храм на воскресную службу.
– Ты хотел сказать, который теперь час?
Соколов-старший с готовностью посмотрел на свои «Командирские» часы и поспешил успокоить сына:
– Шесть сорок три. Еще более чем успеваем!
– Да нет, это и так ясно – колокола пока не звонят, – кивнул на уже показавшуюся из-за домов высокую колокольню Серёжа. – Я хотел узнать не точное время, а… вообще! Ну… одним словом – что это такое?
Отец озадаченно взглянул на Соколова-младшего и покачал головой.
– Одним словом никак не получится. Да… никак нет!
Как бывший офицер, он привык говорить всё чётко и точно.
– Сложный вопрос, – подумав, продолжил он. – Даже сам блаженный Августин, насколько мне помнится, ответил на него так: «Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время. Если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю». А ведь это сказал тот, кто написал столько книг, что если каждый день читать по восемь часов, то потребуется восемьдесять лет жизни!