Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия
Шрифт:
В этот день Барятинский послал депешу в Петербург с сообщением об установлении оперативной связи между войсками Чеченского, Лезгинского и Дагестанского отрядов с главным пунктом управления, образованным на подступах к Гунибу.
10 августа императором был подписан указ о награждении командиров и войск за дагестанскую экспедицию, которая еще не была завершена. Тем не менее Барятинский получил орден Св. Георгия 2-й степени, командир Дагестанского отряда барон Врангель — орден Георгия 3-й степени, генерал-майор Ракус — орден Св. Анны 1-й степени с мечами. Были награждены многие офицеры и солдаты. Ряд подразделений получили Георгиевские знамена с памятными надписями.
В начале августа чохский наиб Исмаил предложил русскому командованию
10 августа Барятинский покинул чеченский отряд и с генералом Евдокимовым в сопровождении конвоя выехал к Гунибу. Путь пролегал по ущелью Андийского Койсу, представлявшего собой картину дикой кавказской природы с искусным вкраплением в нее творений рук человеческий: аулов, садов, полей и пастбищ.
Первый привал был сделан у аула Тлох, все население которого вышло посмотреть на наместника. Среди женщин была и жена Хаджи-Мурата с тремя малолетними сыновьями. Барятинский велел им приблизиться и через переводчика сказал несколько слов. Женщина промолчала, а мальчики жались к матери и смотрели на русских злыми ястребиными глазами.
На следующий день у аула Игали наместник был встречен начальником штаба Прикаспийского края генерал князь Святополк-Мирский с отрядом и дальше продвигался уже в сопровождении значительной военной силы. Местность стала более суровой. Повсюду виднелись следы былых боев, а наиболее яркий — развалины аула Ахульго, при защите которого в 1839 году пали лучшие сподвижники имама Сухрай, Али-бек и Али-Чула-Магома.
15 августа Барятинский прибыл в Хунзах, где сохранились еще следы старых русских укреплений, ханский дворец и мечеть, в которой в 1834 году был убит Гамзат-бек. Спустя три дня он достиг Чоха, где находились войска, собранные для штурма Гуниба. Состоялся их смотр, который проходил на виду осажденных и, конечно же, был малоприятен последним.
Но и взор русских мало радовался видом горы Гуниб-Дарга с расположенной на ней резиденцией Шамиля. Эта гора, стоявшая отдельно на правом берегу Аварского Койсу, с восточной стороны омывалась рекой Кара-Койсу. Она имела плоскую вершину и вогнутые в середину скаты. На вершине находился аул Гуниб, представлявший собой хорошо подготовленную к обороне крепость. Понимая, что штурм этой твердыни будет нелегким, Барятинский постарался через Даниель-бека начать переговоры с Шамилем.
Первый тур переговоров состоялся 19 августа. С русской стороны в них участвовали Даниель-бек и полковник Лазарев, от Шамиля — сын его Кази-Магомет. Последний требовал, чтобы в ответ на сдачу Гуниба русские пропустили беспрепятственно имама и его людей в любом направлении. Барятинский решил принять эти условия с поправкой, что Шамиль и его сторонники прежде дадут письменное обязательство направиться в Мекку и жить там безвыездно.
Шамиль для виду согласился, но начал выговаривать дополнительные условия, явно затягивая время. Наконец 22 августа он прислал Барятинскому письмо следующего содержания: «Мы не требуем от вас мира и никогда не помиримся с вами, и от вас мы просили только свободного пропуска дороги по известному уже условию. Если на это будет согласие, то хорошо; если же нет, то надеемся на Бога, который выше и сильнее всего. На этом основании сабля настроена и рука готова». Это было письмо не побежденного, а почти равнозначного противника, тон которого больше напоминал вызов на бой, чем смирение. И Барятинский решил принять этот вызов.
26 августа войска начали штурм горы. На рассвете бесшумно группы добровольцев, обутых в лапти, начали подниматься к первому уступу горы. За ними пошла пехота. Мюриды не сразу обнаружили наступавших, которые успели занять первый уступ и уже карабкались на второй, но обнаружив, осыпали их ружейным
Сдача Шамиля
Проиграв бой на завалах, остатки защитников вместе с имамом отступили в Гуниб, находившийся в восьми верстах от окраины горы. А так как отступление происходило стихийно, то некоторые отряды мюридов оказались отрезанными от главных сил. Один из них численностью около ста человек занял поросший лесом холм и решил обороняться до последнего. Против него были брошены две роты Ширвинского пехотного полка. При приближении русских горцы, сделав по несколько выстрелов, с криками «алла», обнажив шашки и кинжалы, бросились навстречу противнику. Завязался рукопашный бой. Мюриды не просили пощады, ни один из них не сдался, каждый был готов умереть, прихватив с собой как можно больше солдатских жизней. Все они погибли до последнего человека, но и потери с русской стороны были немалые. Случилось так, что этот бой стал последним в войне гордого имама с Россией. Гуниб был взят ценой потери 21 человека убитым и 159 ранеными.
К девяти часам утра туман рассеялся, а вместе с ним начал стихать и бой на Гуниб-Дарге. Войска сплотились вокруг аула, в котором скрылся Шамиль с остатком своего войска. Трижды горцам предлагалось сдаться на милость победителя, дважды в ответ из стен аула раздавались выстрелы. После третьего предупреждения из аула выехал парламентер.
В это время на покоренную гору поднялся Барятинский со свитой и остановился в полверсте от аула. Парламентер Шамиля попросил разрешения переговорить лично с наместником. Его допустили к князю, но Барятинский не пожелал говорить о каких-либо условиях и потребовал безоговорочной капитуляции. Парламентер удалился ни с чем, но имам решил выждать время и попросил прислать в Гуниб чохского наиба Исмаила. Барятинский же так страстно желал получить Шамиля живым, что выполнил и эту просьбу.
Исмаил вернулся с просьбой имама отвести от аула войска, ему в этом было отказано. Тогда он попросил хотя бы убрать в тыл мусульманскую милицию. Видно не хотелось бывшему вождю показываться в своей слабости перед единоверцами. Русское командование решило пощадить самолюбие имама и выполнило эту просьбу.
Только после этого со стороны аула показалась густая людская толпа, посреди которой на лошади во всеоружии восседал сам Шамиль. Миновав строй войск, имам в сопровождении около 50 мюридов приблизился к тому месту, где находился Барятинский. Не доходя шагов тридцать, старец слез с коня и подошел к князю. Обращаясь к нему, имам сказал: «Я тридцать лет сражался за религию, но теперь народы мои изменили мне, а наибы разбежались. Я стар, мне 63 года. Не глядите на мою черную бороду — я сед. Я устал от войны и поэтому поздравляю вас с владычеством над Дагестаном».
За взятие Гуниба и пленение Шамиля указом императора от 8 сентября 1859 года Барятинский был награжден орденом Св. Андрея Первозванного с мечами.
После капитуляции имама весь Северо-Восточный Кавказ от побережья Каспийского моря до Военно-Грузинской дороги прекратил активное сопротивление и подчинился российским властям. За сокрушение Шамиля Барятинский был возведен в чин генерал-фельдмаршала, награжден орденами Св. Андрея Первозванного и Св. Георгия 2-й степени. Все участники боевых действий с мюридами получили серебряные медали «За покорение Чечни и Дагестана».