Все мы злодеи
Шрифт:
Вместо ответа она только спросила: — Это навсегда?
— Я не знаю. Все может стать лучше. Или хуже.
Изобель не хотела думать об этом, поэтому вместо этого спросила о другом заклятии. — Сколько времени у Алистера будет?
— Объятия Жнеца убивают тебя немного дольше за каждую совершенную ошибку. Так что для Алистера Лоу…
Рид пожал плечами. — Я бы дал ему несколько дней.
Это было несправедливо. Неважно, что мир думал об Алистере, он не был монстром.
— О, не смотри так мрачно. В конце концов, его заклятие
Изобель содрогнулась от этого воспоминания, которому не было и дня. Она спасла его только для того, чтобы убить.
— Алистер, — хрипло сказала она.
Как ни странно, на лице Рида появилась улыбка. — Должно быть, так оно и есть. Вторая трещина. Когда Алистер пожертвовал собой ради магии другого чемпиона, он размотал часть узора.
Изобель слышала, как Бриони упоминала что-то о правилах турнира и проклятии, но она все еще не понимала слов Рида. И более того, она не понимала проблеска нетерпения в его глазах. Он пододвинул свой стул поближе к ее кровати.
— Расскажи мне о том, как это произошло, — попросил он высоким и взволнованным голосом.
Но Изобель не хотела снова переживать эту сцену. — Я бы предпочел этого не делать.
— Я помогаю Бриони и Финли решить это, — сказал он разочарованно. — Это означает, что я должен быть проинформирован. И я знаю об этом проклятии больше, чем кто-либо другой.
Изобель прищурила глаза. Она совершила ошибку — ужасную ошибку — не поверив Бриони. Но даже если Бриони доверяла Риду, Изобель не была уверена, что доверяла. Выражение его лица было враждебным и жадным, как у ее отца, когда он говорил о ней как о чемпионке.
Она нервно посмотрела на дверь, внезапно пожалев, что Бриони и Финли все-таки оставили ее одну.
— Даже если ты создатель заклятий, — сухо сказала Изобель, — я не понимаю, как ты можешь знать о турнире больше, чем мы или наши семьи. Каким образом? Мы те, кто там находится.
Рид наклонился ближе. Так близко, что Изобель чувствовала запах шалфея в его одеколоне, могла разглядеть слабый шрам под его глазом, тонкий, как бритва, и давний. Никто не пугал Изобель только потому, что красил дешевой подводкой глаза и носил черную одежду, но у нее все равно перехватило дыхание.
— Я был там. Как ты думаешь, кто намекнул Бриони, что турнир может быть сорван? — спросил он, и от его тона у Изобель по коже побежали мурашки. — Как ты думаешь, кто сделал Грива таким сильным? Кто подал тебе идею отправиться на поиски Алистера Лоу? Заклинание Очищения никогда бы не сработало, ты же знаешь, принцесса.
И без того холодная кровь Изобель застыла еще сильнее. Он обманул ее? Он привел ее к Алистеру?
Она взглянула на кольца с заклинаниями на своей руке. Но те немногие чары, которые у нее остались, не устояли бы против арсенала опытного заклинателя. Не в настоящем бою.
И поэтому она ловко потянулась
Горстка мыслей Рида за последние несколько минут одна за другой пронеслась в голове Изобель. А вместе с ними и секреты, которые он скрывал.
Затем сердце Изобель, в остальном спокойное, испуганно сжалось. Она отдернула руку и отодвинулась как можно дальше от создателя заклятий. Ей нужно было бежать. Ей нужно было предупредить Бриони и Финли. Все чемпионы были в опасности, и не из-за друг друга.
— Ты написал книгу, — прошипела она. — Это не были Гривы. Это был ты. Почему?
Выражение лица Рида стало разъяренным. Он схватил ее за предплечье и дернул вперед, его ногти впились в ее кожу. Изобель подумала о том, чтобы позвать на помощь, но почувствовала, как заклинание щита опустилось на комнату, запирая их двоих внутри за черными бархатными занавесками. У нее было ужасное предчувствие, что только один из них выберется отсюда.
— Потому что, когда турнир рухнет и остальные из вас умрут, — прорычал Рид, — высшая магия, которую ваши семьи так долго копили, будет видна всем. И я буду тем, кто будет контролировать ее.
51. Алистер Лоу
Я думаю, что в глубине души некоторые люди не хотят, чтобы у их истории был хэппи-энд.
Традиция трагедии
Когда мальчики приблизились, прохладный ветерок пронесся сквозь октябрьское утро, и кованые железные ворота поместья Лоу со скрипом открылись, приветствуя их дома.
Первый мальчик глубоко вздохнул и прищурился на солнце, как будто давно его не видел. Именно в такое утро, как это, его предали, а после не было ничего, кроме тьмы.
Второй мальчик вздрогнул при воспоминании о своих днях в этом месте, о часах, проведенных в уединении в его темных альковах. Каждый трудный урок, каждая захватывающая история были предназначены для того, чтобы превратить его в смертоносное оружие.
Когда два брата — отвергнутый и сломленный — вернулись домой, они сделали это с магическими камнями в карманах и гневом в сердцах.