Все мы злодеи
Шрифт:
Она подняла руку и провела ею по его щеке. — Ты никогда не был монстром в этой истории, Ал, — тихо сказала она.
— Тогда кто я? — спросил он.
Не так давно Алистер сказал ей, что у него всегда был выбор.
Изобель схватила Алистера за руку и послала Божественный Поцелуй. Мысли Алистера пронеслись в ее голове. Она видела панику, когда его заклятие поразило ее. Она видела события последних нескольких часов, как он освободил Бриони.
А потом она увидела нечто гораздо большее, накинутое на все остальные его мысли, как саван. Его горе. Все, чего он хотел с начала турнира, —
И Бриони не отступит, не после того, как доказана ее правота.
Таковы были ее варианты:
Подруга, которая предала ее, когда она больше всего в ней нуждалась.
Или мальчик, о котором она заботилась, который не хотел быть злодеем в этой истории.
Алистер был прав. У Изобель тоже всегда был выбор, и каким бы душераздирающим он ни был, выбор все равно был очевиден.
Хендри положил твердую руку на плечо брата — хотел утешить или убедить, Изобель не могла сказать. Но Алистер не отпустил ее. Пока нет.
Слишком многое произошло слишком быстро, чтобы Изобель могла понять, действительно ли она умирает. Все, что она знала, это то, что у многих из них был шанс выжить, реальный шанс.
И Изобель Макаслан могла ненавидеть себя за это, но она выжила.
— Я не знаю, — прошептала она ему. — Но на этом история заканчивается.
Она всхлипнула, схватила Алистера за воротник в кулаке и притянула его к себе. Его губы прижались к ее губам, и она почувствовала, как он напрягся от удивления. На мгновение они оба замерли. Его дыхание было горячим на ее коже, и он чувствовал вкус ее слез. Затем его рука крепче обняла ее, притягивая ближе, как будто ее могли украсть, как и многое другое в его жизни. Изобель почувствовала, как чаша Божественного Поцелуя опрокинулась, и тысячи ее собственных мыслей за последние две недели открылись ему, все ее желания совпали с его собственными. Когда заклятие Рида вырвалось из кольца у нее в горле, Алистер был слишком отвлечен запутанными эмоциями Изобель, чтобы заметить, что она сделала.
Внезапно в поцелуе появился привкус разложения.
Глаза Алистера расширились, но прежде чем он смог отреагировать, его оттащили от нее, когда призрачная белизна Объятий Жнеца просочилась через кончики его пальцев. Он делал прерывистые вдохи, как будто любой из них мог стать для него последним.
Изобель больно ударилась о землю, когда Хендри издал хриплый шепот. — Что ты сделала?
В этой истории принцесса убила дракона.
— Изобель! — крикнула Бриони. Внезапно трое других оказались рядом с ней, схватили ее и оттащили.
Последнее, что увидела Изобель перед тем, как вспыхнуло заклинание «Отсюда туда», была ярость в глазах Алистера, и она поняла, что сделала правильный выбор. У их истории никогда не будет хэппи энда.
48. ГAвин
Каждый мертвый чемпион заслуживал большего, чем имя, перечеркнутое на столбе.
Традиция трагедии
После смерти двух чемпионов алый цвет Кровавой Завесы снова ослаб, а синева послеполуденного неба за ней окрасила Илвернат в глубокий красновато-фиолетовый цвет.
Илвернат заметил это. Пешеходы заполонили улицы — как жители, так и охотники на заклятия, репортеры. Они указывали наверх и шептались, слухи о смерти Элионор Пейн уже распространялись по городской сети сплетен, как лесной пожар.
Никто из этих зрителей не заметил окровавленного Гэвина Грива, крадущегося по улицам рядом с ними. Он поморщился, пытаясь сохранить заклинание «Скрыться из виду», несмотря на пульсирующую боль в правой руке. Даже сквозь тонкий хлопок футболки он чувствовал, как вены вздуваются на коже, пульсируя магией.
Остальные пытались уговорить Гэвина присоединиться к ним, но он отказался. Он не хотел участвовать в манипуляциях Рида Мактавиша или героических заблуждениях Бриони с Финли. С этого момента все вернулось к истокам. Снова полагаться на единственного человека, которому он мог доверять: на самого себя.
Гэвин направился к ряду блестящих витрин магазинов, всех магазинов заклинаний, которые отвергли его всего несколько недель назад. Он остановился перед сверкающей витриной магазина заклинаний Уолша. Его лицо все еще было забрызгано кровью Элионор Пейн.
Элионор была одной из причин, по которой он был здесь, она и Карбри Дэрроу. Когда они умерли, их магия жизни потянулась к нему, и с тех пор он обдумывал одну идею. Что Гэвин мог наполнить свои песочные часы не собственной магией жизни, а чьей-то еще.
И теперь, когда все правила турнира нарушались… его варианты приобретения этой магии жизни стали намного интереснее.
Колокольчик магазина весело звякнул, когда Гэвин вошел внутрь, и кассирша посмотрела в сторону двери. Ее брови нахмурились, когда она поняла, что там никого нет.
— Странно, — пробормотала кассирша.
— Кто там? — раздался тонкий, пронзительный голос. Мгновение спустя Османд Уолш вышел из задней комнаты, его щеки слегка раскраснелись, разглаживая складки того же фиолетового костюма, который он носил, когда издевался над Гэвином на свадьбе его сестры.
Гэвин махнул рукой, открывая себя только Османду Уолшу, улыбаясь при виде паники, промелькнувшей на лице заклинателя.
— Удивлен, увидев меня? — самодовольно спросил он.
Затем, прежде чем мужчина успел даже моргнуть, Гэвин схватил его за лацканы и произнес заклинание «Отсюда туда». Еще один подарок от Алистера Лоу.
Они приземлились в подземельях Замка.
Он был совсем не похож на остальные Ориентиры. Сырые каменные стены были покрыты грязью и гнилью, утрамбованные земляные полы были усеяны костями животных и обрывками кандалов и цепей.
Османд был могущественным человеком, уважаемым заклинателем. Но он был так поражен своим ужасным новым окружением и злобной улыбкой Гэвина, что ему удалось только грубо, испуганно спросить: — Как?