Все мы злодеи
Шрифт:
— Ты потеряла свою чувствительность к магии.
Алистер позволил иллюзии паука рассеяться и сверкнул своей лучшей, самой злобной улыбкой. Все эти оскорбления, которые она бросала ему раньше, и теперь она действительно была бессильна. Должно быть, это был настоящий удар по ее гордости — прийти сюда.
Она еще выше вздернула подбородок, глядя на него сверху вниз, хотя они стояли лицом к лицу. — Только ты можешь помочь мне вернуть ее.
Он был готов рассмеяться — даже хихикнуть, — когда выражение ее лица смягчилось. — Мы могли бы помочь
Его взгляд нашел самую острую точку в стене пещеры. Он мог бы подтолкнуть ее туда. Он знал, что сможет.
— И если ты вернешь ее, — огрызнулся он, — тогда все, что я сделаю, это вооружу тебя в битве, где я враг.
— Ты всегда был врагом. Даже сейчас.
Изобель сделала шаг назад от него, как будто напомнила об этом факте. — Но с моей помощью тебе не нужно было бы прятаться в своей Пещере, гадая, кто или сколько из них появится, чтобы напасть на тебя. С моей помощью тебе не нужно было бы беспокоиться о том, что каждое наложенное тобой заклятие убьет тебя
— И ты, что, останешься здесь со мной, пока не восстановишь свои магические способности или не умрешь?
Он соглашался — не только из-за ее убедительных доводов, но и потому, что, как бы он ни старался подавить свою ярость, у него не хватило бы духу убить ее. Не так.
— Если мы уйдем отсюда, я не буду защищать тебя.
— Кто сказал что-нибудь об уходе? Потребуется высшая магия, чтобы вернуть мои силы, а ты единственный чемпион с таким опытом. Если ты сможете исправить мои способности, то я обещаю тебе, что в меру своих возможностей помогу тебе создать все новое оружие, необходимое для победы. А потом…
Она снова сделала шаг ближе. В отличие от банкета ранее той ночью, Алистер больше не был пьян, но ее близость все еще заставляла его чувствовать головокружение. У него было такое чувство, что она это знала. — Когда мы снова будем равны, мы сможем устроить дуэль, как настоящие соперники. Победитель получает славу, проигравший умирает. Прямо как в твоих историях о монстрах.
Она завоевывала его расположение. Может быть, потому, что она заглянула в его голову и знала, как убедить его. Может быть, ее умные темные глаза были достаточно убедительны.
— Просто помни, — сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. — В этих историях монстр всегда побеждает.
22. Изобель Макаслан
Я верю в легенды о том, что магия приходит со звезд, не только исходя из того, как она выглядит, но и из того, как она отвергает землю, из того, что единственный способ захватить ее — это стеклянная колба, кристальный камень. Даже у магии есть
Традиция трагедии
Алистер отказался отвечать на ее вопросы о высшей магии, пока он, по крайней мере, не создаст новые защитные заклинания на случай нападения. И вот, когда первая ночь в логове Алистера перешла в утро, Изобель показала Алистеру, как безопасно избавиться от содержимого магического камня, не причинив себе вреда.
— Ты не можешь просто опустошить магию, если заклинание испорчено, — сказала ему Изобель. — Тебе нужно закопать камни. Это полностью отменит рецепт.
Это ничем не отличалось от того, как необработанная магия рассеивалась от тела на похоронах.
В течение двух часов они оба сидели на неудобной земле в противоположных углах Пещеры. Алистер сгорбился, выкапывая ямы ручкой расчёски для волос Изобель и складывая внутрь свои испорченные заклинания и заклятия. Хотя Изобель не могла этого видеть, она знала, что повлечет за собой этот процесс — блестящая обычная магия вырвется из земли, как будто отталкиваемая. И, должно быть, это сработало, так как Алистер продолжал отмахиваться от невидимых частиц магии в воздухе, сердито бормоча и складывая их в пустые колбы.
Обычная магия была не единственной вещью, которую Изобель не могла видеть. Сам Ориентир выглядел для нее не иначе, чем до того, как упала Кровавая Завеса. Его мебель была прогнившей и ветхой, и все было покрыто грязным слоем пыли. Но, зная вкусы Алистера, Изобель подозревала, что истинная версия Пещеры ничем не отличалась.
Пока Алистер работал, Изобель, сжимая вырванную страницу из гримуара Рида Мактавиша, читала вслух.
— Объятия Жнеца — древнее заклятие, прославленное историями, которые со временем исказили его истинную природу…
— Ты когда-нибудь создавала заклятие? — Алистер прервал ее. Он поднялся и встал над кроватью, стирая землю со своих вновь наполненных заклятий и магических камней и бросая их в разные кучи. Судя по его гиперпрактичной манере держаться, Изобель сочла бы его аккуратным человеком, но он оставлял за собой беспорядок, куда бы ни шел. Он съел два ее протеиновых батончика и бросил обертки на стол. Пиджак, в котором он был на банкете, валялся на полу, все еще воняя спиртным.
— Конечно, я создавала заклятие, — огрызнулась она. — Даже если это не специальность моей матери, я опытный заклинатель. Я научилась гораздо большему, чем то, чему учат в школе.
Кроме того, Изобель слышала историю о неудачном заклятии, которое Алистер наложил на того заклинателя, так что она вряд ли будет принимать от него советы по этому делу.
— Я не претендую на то, чтобы быть экспертом.
Алистер положил свой рюкзак на стул у стола и подошел к ней. Он выхватил листок у нее из рук. — Я не очень хорош в…
Он неопределенно указал на рецепт.
— Указаниях?
— Конечно, но меня учили лучшие. Я уверен, что ты знакома с репутацией моей бабушки.