Все мы злодеи
Шрифт:
Когда она закончила и оделась, Изобель скользнула вниз по Пещере ко входу, ее сердце колотилось так громко, что она боялась, что Алистер услышит его. Она сомневалась, что кто-то из других чемпионов претендовал на Склеп, и поэтому она отправится туда, к любимому Ориентиру своей семьи. Это было бы опасно, особенно если бы она столкнулась с другим чемпионом, но это был лучший из ее шансов.
Однако, приблизившись ко входу в Пещеру, она врезалась во что-то невидимое и твердое. Она
— Куда-то собралась?
Алистер замурлыкал у нее за спиной.
Она выругалась себе под нос. Он защитил вход с обеих сторон — она не могла убежать. — Я хотела подышать свежим воздухом.
— Я не могу допустить, чтобы ты ушла и рассказала другим чемпионам о моем затруднительном положении. Кроме того, ты все еще полезна. Ты можешь помочь мне создать новые заклинания.
Алистер ушел, его шаги эхом отдавались в пещере.
Изобель оставалась там еще несколько мгновений, проклиная себя за еще одну ужасную ошибку. Она добровольно стала его пленницей. И он избавится от нее в ту же секунду, как она перестанет быть полезной.
Она зажала рот рукой, подавляя рыдание. Все ее тело дрожало, и волна страха, казалось, накрыла ее, увлекая под воду.
Но нет, она не могла позволить себе утонуть. Она была Макаслан. Она была выжившей.
Собравшись с силами, как могла, она вернулась в спальню, где Алистер лежал на кровати и что-то записывал в свой кроссворд.
— Ты с самого начала знал, что мои надежды на высшую магию бессмысленны, — обвинила она.
— Ну допустим — просто сказал он.
Взгляд Изобель упал на его стопки магических камней. Даже без ее способностей он мог использовать ее руководство для создания действенных заклинаний. Но в какой-то момент ему понадобится оружие в дополнение к щитам. Он хочет заклятий. И его слова ранее доказали, что она ему для этого не нужна.
Как долго она сможет продержаться, пока он не избавится от нее? Несколько дней?
Проглотив вторую волну ярости и унижения, она села с другой стороны кровати. Облако пыли поднялось в воздух, и она закашлялась.
Он поднял глаза.
— Что ты делаешь?
— Здесь только одна кровать, — указала она.
— Много пола.
Его голос был странно высоким.
— Эта кровать достаточно большая для двоих.
Прежде чем он успел возразить, она скользнула под одеяло и натянула его на грудь, содрогаясь от заплесневелого запаха кровати. Это был позорный, ужасающий запасной план — тот, который определенно подходил Макасланам, готовым опуститься до любой низости. Кроме того, она уже знала, что он уже думал об этом. Алистер, возможно, и не осознавал этого, но у него было не одно слабое место.
Она наклонилась и взглянула на его
— Знаешь, мне жаль, что у тебя нет твоих способностей, — сказал ей Алистер.
— Почему это?
— Потому что я не могу перестать думать о нашей дуэли.
Изобель втянула в себя воздух. Даже сейчас он думал о том, чтобы убить ее. — В равном поединке я знаю, что победила бы. У меня больше… тонкость. Слово, которое тебе нужно.
Она указала на пустые вертикальные клеточки, самодовольная улыбка заиграла на ее губах. Нелегко было притворяться уверенной, когда она все еще балансировала на грани срыва. Но до того, как она стала изгоем, было время, когда Изобель Макаслан была опытной кокеткой.
— Прекрати это делать.
Алистер бросил кроссворд и повернулся к ней, его темные волосы упали на серые глаза. Он подпер голову локтем. — Ты бы не победила.
— Даже в поединк без магии я бы победила. Ты неуклюжий.
Изобель вспомнила, как он так неловко плюхался на кровать ранее, как часто спотыкался о собственные ноги. — Смотри, куда идёшь. Потеряешь бдительность и я могу просто столкнуть тебя в озеро
— Это не просто озеро, — серьезно сказал он. — Это грот.
Она фыркнула. — Почему ты такой? Какой человек мечтает быть монстром?
Он придвинулся ближе, так близко, что ей захотелось отодвинуться. Но она отказывалась показывать, что напугана. В конце концов, делить постель должно было быть ее игрой власти.
— Ты хочешь услышать историю?
— Я не люблю сказки, — сказала ему Изобель, вспомнив, как Рид назвал ее «принцессой».
— О, нет. Я имел в виду историю о чудовище.
Он облизнул губы. — Дай мне свою руку.
Она колебалась. — Откуда мне знать, что ты не попытаешься снова использовать Божественный Поцелуй?
— Я полагаю, что это половина веселья.
Она медленно подняла руку, чтобы он взял ее, надеясь, что он не почувствует, как она дрожит. Она не знала, что он собирался делать. Она, конечно, не ожидала, что он переплетет свои пальцы с ее, сжимая так сильно, что его ногти впились в костяшки ее пальцев.
— Представь, что наши пальцы — это ребра, — сказал он.
Она нахмурила брови. — В смысле?
— Есть монстр, который является тенью. Он скользит между ветвями деревьев, или шпилями зданий, или клавишами пианино. Везде, где есть трещины.
Все время, пока он говорил, Алистер не отпускал руку Изобель. Она постаралась не вздрогнуть от холода его прикосновения. — Это чудовище — зазубренное, гротескное существо, его кости торчат в неправильных местах, само его существо полно трещин. Оно тратит свою жизнь на поиск способов заделать эти трещины. Чтобы, наконец, стать целым.
— Я никогда не слышала об этом монстре, — сказала она, как будто это делало его историю менее тревожной.