Все мы злодеи
Шрифт:
— Я уже бывал в монастыре раньше, — похвастался Гэвин. — Я знаю его слабые места.
— Как думаешь, они спрячутся? — спросила Изобель.
— Будет веселее, если спрячутся.
Изобель съежилась. Они делали то, что должно было быть сделано, но в этом не было никакого удовольствия.
— Наша единственная проблема — это их две Реликвии, — продолжил Гэвин. — Нам нужно будет быстро перейти в наступление. Мы не можем дать Финли время для контратаки.
От его слов у Изобель сжалось в груди. С тех пор как ее назвали чемпионкой, она представляла,
Но даже месяцы ожидания не подготовили ее к тому, каково это — потерять всех, о ком она заботилась, в течение нескольких часов. Финли, не подозревающий об их нападении. Алистер, которой хотел версию ее, которая не была реальна с самого начала. Бриони, которая превратила себя в своего рода героя, когда на ее руках было больше крови, чем у любого из них.
Все это наполняло Изобель яростью и горечью настолько сильными, что даже без Кровавой Завесы ее зрение все равно было бы окрашено в красный цвет.
Хотя монастырь также располагался на вересковых пустошах, это было долгое путешествие, которое стало еще длиннее из-за тишины, окутавшей группу. Единственными звуками были их шаги и шорох подола плаща по хрупкому вереску. Изобель мысленно произнесла свои заклятия и заклинания, пытаясь решить, будут ли какие-либо из ее чар ослаблены магией Плаща, которая мешала ей произносить сильные атакующие заклинания. Выработка стратегии отвлекла ее от нервов. От прохладного присутствия Алистера позади нее, а не рядом с ней.
— Вот оно, — сказал Гэвин, указывая на готическое каменное сооружение, увитое виноградными лозами. Его шпили, как кинжалы, тянулись к багровому солнцу.
— Должно быть, они починили двери. Но в прошлый раз я легко с ними справился.
Изобель отступила в сторону, чтобы Гэвин мог произнести свое заклинание. Он сосредоточенно нахмурил брови, и дверь задрожала на своих железных петлях. Изобель и Алистер попятились еще дальше, приготовившись к взрыву. Но после нескольких мгновений борьбы Гэвин, покраснев, опустил руки.
— Они сменили охрану с прошлого раза.
Он бросил яростный взгляд на Алистера.
— Ты просто собираешься стоять что ли?
Не говоря ни слова, Алистер наколдовал своё заклинание. Белое лезвие ветра рассекло воздух и ударило в висячий замок двери. Вместо того чтобы разрезать его, лезвие сломалось. Было недостаточно сильно.
После этого все трое пытались в течение нескольких минут — безуспешно. Гэвин выругался и опустил руки.
— Это невозможно! — Он кипел. — Ты ли это? — Он выстрелил в Алистера.
Изобель стиснула зубы. Ее заклинание Отмычки было более высокого класса, чем «Падение Косы», которое использовал Алистер. Вопреки тому, во что верил Гэвин, Алистер был здесь не единственным грозным чемпионом.
— А что я? — категорично ответил Алистер.
— Ты не хочешь этого. Я прям вижу.
— Если бы я не хотел прийти, я бы не пришел.
Гэвин подошел
— Не трать впустую свою магию, — предупредила она его, зная, что Гэвин не прислушается к простым доводам разума. Ее слова заслужили уничтожающий взгляд Алистера. И даже она знала, как они звучали — хрипло и холодно, как у ее отца.
— Тогда докажи, — выплюнул Гэвин, игнорируя ее. — Сделай это.
— Как ты ожидаешь, что я это сделаю, когда мы оба не смогли открыть его вместе? — Спросил он.
— Я не говорил открывать его. Все, что нам нужно, это чтобы Элионор и Финли вышли.
Гэвин сделал последний шаг вперед, так что они встали грудь к груди, как будто намереваясь запугать его. Но, судя по холодному презрению в глазах Алистера, это не сработало. — Элионор чуть не убила тебя. Разве ты не хочешь отомстить?
Изобель подумала о том, чтобы наложить заклятие, чтобы остановить Гэвина, и ее рука даже потянулась к Объятиям Жнеца, свисающим с ее ожерелья. Но потом она остановилась. Гэвин был единственным среди них, кто не нес чушь о снятии проклятия. Независимо от того, насколько обиженной или разъяренной она себя чувствовала, она не знала, сможет ли выдержать остаток турнира, если будет единственной, у кого хватит здравого смысла сражаться в нем.
Но кем это делало ее? Выживший, определенно. Может быть, победителем. Но также и кое-что похуже. И это пугало ее.
— Знаешь, что я думаю, Грив? — возразил Алистер. — Ты просто расстроен тем, что я не такой злодей, каким ты меня представлял. Убийство меня должно было стать твоим окончательным актом победы. Но я не твой монстр. Или твой трофей.
— Ты все еще мой враг, — прорычал Гэвин.
Алистер ухмыльнулся. — Тогда напади на меня.
Кольца Гэвина сверкнули, и Изобель прыгнула между ними.
— Я сделаю это, — быстро сказала Изобель. — Я заставлю их выйти.
Несмотря на то, что ее слова были призваны заключить перемирие, ее позиция говорила об обратном. Она отреагировала инстинктивно, бездумно — ее взгляд был предупреждающе направлен на Гэвина, Алистер защищал ее позади. Казалось, что в выборе между ее разумом и сердцем каким-то образом ее сердце все же победило.
Это тоже напугало ее.
Гэвин пристально посмотрел на нее. — Как?
— Заставив их открыть нам дверь, — ответила Изобель.
Она протянула руку. Она узнала это заклинание от Алистера, пока они были в Пещере. Оно называлось «Дыхание дракона», название в стиле Лоу. Если это сработает, у Элионор и Финли не будет другого выбора, кроме как бежать, как термиты, которых окуривают из их гнезда.
Изобель призвала заклинание, и магия закрутилась спиралью вокруг ее пальцев. В воздухе вспыхнуло пламя. То, что начиналось как не более чем мерцание свечи, росло и росло, пока не обрело собственную жизнь. Огонь скользил вокруг нее, такой яркий, что ей приходилось щуриться, такой обжигающий, что было больно дышать.