Всё на свете

Юн Никола

Я поднимаю взгляд к его глазам и вижу в них свое отражение.

– Что ты видишь?
– спрашиваю я.

– Ну, первое, что я вижу, это веснушки.

– Ты помешан на них.

– Слегка. Они выглядят так, будто кто-то разбрызгал по твоему носу и щекам шоколад.
– Его взгляд путешествует до моих губ, а затем обратно к глазам.
– Твои губы розовые и становятся более розовыми, когда ты жуешь их. Ты жуешь их чаще, когда собираешься не согласиться со мной. Тебе стоит делать так меньше. Я имею в виду, не соглашаться, а не жевать. Ты жуешь губы, и это прелестно.

Я

должна что-то сказать, остановить его, но я не могу говорить.

– Я никогда не видел таких длинных, пушистых и волнистых волос, как у тебя. Они выглядят, как облако.

– Если бы облака были каштановыми, - говорю я, наконец обнаружив свой голос и пытаясь разбить чары.

– Да, волнистые каштановые облака. И твои глаза. Клянусь, они меняют цвет. Иногда они почти черные. Иногда карие. Я пытаюсь выяснить взаимосвязь между цветом и твоим настроением, но еще не получилось. Буду держать тебя в курсе.

– Взаимосвязь это не причинно-следственная связь, - говорю я, просто чтобы хоть что-то сказать.

Он улыбается и сжимает мою руку.

– Что ты видишь?

Мне хочется ответить, но, оказывается, не могу. Я качаю головой и снова смотрю на наши руки.

Мы так и стоит, перемещаясь между определенностью и неопределенностью, потом по второму кругу, пока не слышим приближение Карлы, которое заставляет нас разойтись.

Я уничтожена. Я сокрушена. 

КОЖА

Я однажды читала, что в среднем мы заменяем большую часть своих клеток каждые семь лет. Еще поразительнее то, что мы сменяем верхние слои кожи каждые две недели. Если бы все клетки в нашем теле могли таким образом сменяться, то мы были бы бессмертными. Но некоторые клетки, например те, что в мозгу, не обновляются. Они стареют, и состаривают нас.

Через две недели у моей кожи не останется воспоминания о руке Олли на моей, но мозг запомнит. У нас может быть либо бессмертие, либо память осязания. Но и того, и другого у нас не может быть. 

ДРУЖБА

Позже, 20:16

Олли: ты рано объявилась

Мадлен: Я сказала маме, что у меня много домашней работы.

Олли: ты в порядке?

Мадлен: Ты спрашиваешь, болею ли я?

Олли: да

Мадлен: Пока все хорошо.

Олли: ты беспокоишься?

Мадлен: Нет. Я в порядке.

Мадлен: Я уверена, что в порядке.

Олли: ты беспокоишься

Мадлен: Немного.

Олли: мне не стоило так делать. извини

Мадлен: Пожалуйста, не надо. Я не беспокоюсь. Я бы ни на что это не променяла.

Олли: все равно

Олли: ты уверена что в порядке?

Мадлен: Чувствую себя, как новенькая.

Олли:

всего лишь подержавшись за руки ага. представь что было бы из-за поцелуя

Мадлен: ...

Мадлен: Друзья не целуются, Олли.

Олли: очень хорошие друзья могут целоваться

ИССЛЕДОВАНИЕ

Прошло двадцать четыре часа, а я все думаю о поцелуе. Как только закрываю глаза, вижу слова "представь что было бы из-за поцелуя". В какой-то момент меня озаряет, что я ничего не знаю о поцелуях. Конечно, я об этом читала. Видела достаточно поцелуев в фильмах, чтобы получить представление. Но я никогда не представляла, что меня поцелуют, и уж точно не представляла, что поцелую я сама.

Карла говорит, что сегодня у нас, возможно, получится увидеть друг друга, но я решаю подождать еще пару дней. Она не знает о прикосновении к моей лодыжке, о том, что мы держались за руки, что практически делили дыхание. Мне стоит рассказать ей, но я молчу. Боюсь, что она прекратит наши встречи. Еще одна ложь добавляется к растущему счету. Олли теперь единственный в моей жизни, кому я не лгала.

Сорок восемь часов после прикосновения, и я все еще чувствую себя хорошо. Поглядываю на свои показатели, пока Карла не смотрит. Кровяное давление, пульс и температура, кажется, в норме. Никаких ранних признаков осложнений.

Мое тело слегка слабеет, когда я представляю себе поцелуи с Олли, но я уверена, что это просто влюбленность.

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ

Олли на стене нет. Его даже нет на дальнем конце дивана. Вместо этого он сидит посередине, упираясь локтями в колени и растягивая резинку на руке.

Я задерживаюсь в дверном проеме. Его взгляд не покидает моего лица. Чувствует ли он то же стремление занять то же самое место, дышать тем же воздухом, что и я?

Неуверенно топчусь у порога комнаты. Я могла бы отправиться к его традиционному месту у стены. Могла бы остаться здесь в дверном проеме. Могла бы сказать ему, что не стоит искушать судьбу, но не могу. Более того, мне этого не хочется.

– Думаю, оранжевый твой цвет, - наконец произносит он.

На мне надета одна из новых футболок. Ворот у нее V-образный, и она обтягивающая, а сейчас еще и входит в категорию моей самой любимой одежды. Может, куплю еще десять таких футболок.

– Спасибо.
– Кладу руку на живот. Бабочки вернулись и ведут себя, как неугомонные.