Все началось с измены
Шрифт:
Что ж, мне придется начать жить без нее.
– Нет.
– Ислин , милая, ты должна это принять.
– Нет, - все также холодно прошептала я.
– Ты же видишь, она не в себе, не трогай ее. Такое горе, - мать уткнулась в платок, пытаясь спрятать слезы.
– Нет никакого горя. Мой муж жив.
– Исли, он мертв, мертв!
– Тела никто не видел.
– Какое тело, его тело отдано морю. Есть свидетели его смерти. Смирись.
– Нет.
Мое нежелание носить траур и признать мужа мертвым многим не понравилось, но я все также была желанной гостей на балах, к моему образу еще добавился легкий флер безумия.
Не в себе. Или наоборот, впервые за последние месяцы я пришла в себя. Обида, что так тщательно взрастила, рассыпалась, погибла. Он ворвался в мою жизнь, сломал ее, но он и стал моей жизнью. Сейчас, без него, я могла ценить все, что он делал. Мертв? Нет, не может. Этот человек не позволил бы себя так легко уничтожить.
Графиня Меридит прошла мимо, даже не удостоив меня кивка. Сочувствие его семьи быстро обернулось непринятием, они не могли простить мое нежелание признавать его мертвым, делить их скорбь, нести траур. Моя же семья пыталась образумить, даже призвала на спасение лучших врачей Столицы. Но те не находили никаких заболеваний. «Горе может выражаться и так». Глупцы. Он не мог умереть.
– Куда ты?
– Путешествовать.
– Опомнись. Твоя репутация!
– Моя репутация только утвердится. Мама, не стоит переживать. Лучше молитесь обо мне.
Каюта была уютно и удобной, насколько это возможно. Мне не требовалось общество, и долгие недели пути меня устраивали.
Ты не мог умереть. Ты просто сбежал, скрылся, исчез из моей жизни, освободив от брака, что сам когда-то навязал. Поступки всегда говорят больше, чем слова. Вот и твои бумаги рассказывали о тебе.
Я знала, что дела отца идут неважно, но никогда не подозревала, что все настолько плохо. Долги, все, что было у меня в приданом, только долги. И тебя это устроило. Занялся делами моей семьи и сейчас был неплохой и стабильный доход, что позволит мама и папа жить в достатке до конца дней. Твое завещание, теперь я лакомый кусочек для желающих денег. Они появились сразу же, скольких пришлось спустить с лестницы. Деловая переписка, сухие и точные предложений. Совсем другие письма друзьям. Несколько черновиков с начатыми письмами мне, попытка примирения, попытка переступить через гордость, возможно даже попытка простить. Лим , ты был в Лиме, а я думала, что это горячка сыграла шутку с моим воображением. А сейчас ты во Флориде. Все те же бумаги дали ответ. Траты, распоряжения. Мне не хотели отдавать бумаги, но скандал уважаемой конторе не нужен. Недели ушли на изучение бумаг, самые нужные теперь были со мной в пути.
Зачем мне искать его, ведь сама все разрушила?
Узнать что права, знать что жив. Предоставить ему право выбора, то, чего никогда не было у меня.
– Как вы?
– Все хорошо. Отец всегда уверял меня, что чтение безопасное увлечение.
Если бы он меня сейчас видел, то изменил бы свое мнение.
Смитти слегка улыбнулся, за три года, что он хвостом ходил за мной, успел изучить.
– Как думаешь, выберемся?
– А как же иначе, Леди.
Опять громыхнуло, корабль в очередной раз вздрогнул, отшвырнув нас к другой стене.
– Черт, у них когда-нибудь снаряды закончатся.
– Это уже другие?
– Так на нас еще и несколько напали?
Боль усилилась, и все чертов ножик для страниц, не было бы его в моих руках в момент нападения, то сейчас и не было бы дырки в боку. Выживу,
– Спасены , - как-то слишком тихо прошептал Смитти , уж не знаю, что он там смог разглядеть ободряющего. Мне вот удары в дверь совсем не понравились.
– Скоро с мужем увидитесь, держитесь, Леди.
– А кто сказал, что я хочу видеть это сукина сына, да простит, меня Графиня за такое поминание.
– Зачем же тогда отправились за моря?
– Путешествовать люблю и хочу убедиться, что права. А к встрече с ним я совсем не готова. Прически нет, платье слишком простое, да и в крови вся. Да и рано мне на тот свет.
– Туши, туши!
Кричали совсем рядом. Очередной грохот разнес дверь, и останки стола полетели в нашу сторону. Смитти , пытающейся меня заслонить, последнее, что было перед темнотой.
Можно было уже открыть глаза, но я продолжала прислушиваться к разговору, знакомые голоса, решали, что со мной дальше делать. Смитти жив, уже его веское «кто с этой бабой сладит», было почти решающим. До Нового Света меня доставят. А то без них не доберусь, плохо они меня знают.
– Пить, - шепот привлек внимание мужчин, вода появилась сразу.
Сейчас не время выяснять отношения, силы не равны, у меня их почти нет. Вместо споров сон. Утром была одна. Небольшая каюта, простая обстановка, мои сундуки и шляпные коробки, даже книги перенесли, те , что уцелели. На мне моя сорочка.
Кувшин с водой и небольшой тазик, полотенце. Тело болело, но вроде серьезных последствий от встреч с захватчиками не было. Только шрам, сама виновата. Синяки пройдут, ссадины заживут.
– Вам не разрешали вставать!
– Только забыли об этом сказать.
Книксен.
– Графиня Ислин Меридит.
Кивок в ответ.
– На корабле есть зеркало?
– Зачем?
– Мне или кораблю? Хочу увидеть, насколько пострадало лицо.
– Синяк на левой скуле, на подбородке, под правым глазом, на шее ссадина.
– Спасибо за описание, но я всё же хотела бы увидеть.
– Зеркала нет.
– Мой попутчик жив?
– Жив, здоров.
– Хорошо. Сколько потребуете выкуп?
– Выкуп?
– Да. Вы же для этого сохранили мне жизнь.
– Я не пират. Каперская грамота.
– О, пират на службе Короны. И все же, спасение должно оплачиваться.
Подумайте о вознаграждении.
– Как прикажете, Леди.
Очередной кивок.
Из каюты мне было запрещено выходить. Ко мне могли заходить только капитан и лекарь, за неделю один раз допустили Смитти , которого на самом деле звали Джонни Уокерс.
Воды достаточно для самого необходимо.
– Вам запрещали вставать!
– А я вам не разрешала входить.
Осталось смыть мыльную пену с ног, а тут непрошенные гости. И так трудно, рана беспокоила, и движения причиняли боль. И почему в романах через полстраницы герои уже излечились от смертельных ран и бодры. И рана вроде не глубокая, и не опасная, но стоило хоть немного нагнуться, как она болью тут же напоминала о себе. Закончила под пристальным взглядом. Закуталась в простыню.